- Когда она ушла?
- Да прямо по приезду господина Виктора. Наверное, на него хотела посмотреть.
- Виверна…, - сжав кулаки, процедил аскет.
- Что сразу Виверна? Понятия не имею, о ком ты говоришь.
- Девочка лет двенадцати, очень худая, в белом сарафане, длинные светлые волосы. Видел такую?
Охотник нахмурился, уголок рта едва заметно дрогнул.
- Глаза голубые?
Андрей медленно кивнул.
- Кто она тебе?
- А какая разница?
- Ну… Если никто – то расслабься. Если кто-то – лучше присядь.
Андрей одним взмахом руки опрокинул длинный стол, сколоченный из тяжеленных дубовых досок. К счастью, на нем не оказалось посуды, и единственной разбитой тарелкой стала та, которая все же выпала из узловатых пальцев трактирщика. Старик охнул и плюхнулся на табурет, схватившись за грудь. Виктор тоже был на грани приступа, невзирая на напускное бесстрашие, ибо аскет горел как соломенное чучело на Празднике урожая. Меч, плащ, сутану, седые волосы – все объяло пламя, больше похожее на расплавленное золото, но ужаснее всего выглядели глаза – они словно обратились в крохотные солнца, и разили ослепительно яркими лучами.
Однако весь этот кошмар продолжался меньше мига и оставил после себя лишь разноцветные круги и затуманенный взор. Сперва Виверне пришла мысль, что все увиденное – морок, случайное головокружение, не более. Воспоминания об увиденном стали быстро растворяться, как ночной кошмар поутру. Но наемник как никто иной знал, на что способно объятое гневом Пламенное Сердце.
- Она в лекарне, - выпалил Виктор, дабы не испытать на себе все прелести общения с разъяренным странником. – Подралась со шпаной. Ей крепко досталось, но я…
Договорить он не успел. Андрей стрелой вылетел на улицу и бросился в сторону больницы. Проследить за ним было довольно легко – толпа спешно убиралась с дороги, шарахаясь во все стороны как от огня.
Девочка лежала почти у самого входа, подальше от единственного оставшегося в лекарне старика. Его сосед и кашляющий парнишка отсутствовали, и вряд ли они выздоровели и разошлись по домам.
Голову бедняге полностью забинтовали, лиловый синяк под левым глазом и многочисленные ссадины и царапины смазали целебной мазью. Илья сидел рядом с ее постелью и о чем-то говорил с парой пожилых врачевателей. При появлении аскета, все трое встали, а заведующий шагнул навстречу.
- Как она? – спросил Андрей.
- Мы сделали, что смогли, - произнес молодой врачеватель, и слова звучали как приговор. – Дальше дело за ней… и за вами.
