Когда Макс возвращается к нам, я достаю из кармана телефон и с драматичным видом говорю:
– Ого, вы только посмотрите! Уже шесть часов? Кажется, нам пора закругляться, да, доктор Петерман? Ничего страшного, я могу прийти в другой раз.
– Элис, не бойся, – Петерман кладет руку мне на плечо. – Мы будем рядом, за ширмой. Просто скажи, когда будешь готова выйти.
– Ну ладно, – тихо говорю я, глядя на аппарат, до которого метра полтора. – Я готова выйти.
Петерман выразительно смотрит на меня.
– Сперва надо зайти.
Я говорила себе, что внутри аппарата будет легче, что все быстро закончится – я и глазом моргнуть не успею, но на самом деле мне ни капли не легче. Я понимаю, что пространство не замкнутое, что у моих ног есть отверстие, что теоретически я смогу выползти из этой западни, если отключат электричество или если все в комнате моментально потеряют сознание, – мало ли, что может случиться: несчастный случай, вторжение инопланетян. Но когда я смотрю наверх и вижу над собой «потолок» томографа, у меня такое чувство, будто он опускается на меня… В каком-то смысле это и вправду так.
– Лежи спокойно и не двигайся, Элис, – говорит по интеркому Петерман.
– Лежу, – отвечаю я.
– У тебя левая нога так дергается, будто в штанину заползла мышь, – замечает Макс.
– Доктор Петерман, а можно, пожалуйста, выставить его за дверь? – спрашиваю я.
– Ничего не выйдет, – говорит Петерман. – Она слишком боится.
Мне кажется, что вся кровь давно отлила у меня от лица, но щеки еще пылают. Мне очень стыдно. Ведь я же сама настояла на этом исследовании, а теперь не могу его выдержать. Но мне все равно очень хочется поскорее выбраться из этой штуки. Дыхание у меня учащается, а легкие, кажется, уменьшились до размеров пакетиков для бутербродов. У меня в самом деле кружится голова, или это только кажется?
– Элис? – голос Макса словно глаз бури – так называют зону затишья в центре тропического циклона, – в хаосе моего сознания. – Ты еще с нами?
– Ага, – выдавливаю я из себя. Голос у меня такой тихий, что я пугаюсь еще сильнее.
– Назови какое-нибудь место, где ты никогда не была, но хотела бы побывать – не важно, во сне или наяву? – просит Макс.
Я неглубоко вдыхаю и сосредотачиваюсь. Вопрос несложный, я справлюсь.
– Свиной пляж, – говорю я и слышу хихиканье Петермана.
– Я верно расслышал?
Макс поясняет:
– Есть такой остров на Багамах, посреди океана, на его берегу растут пальмы, а обитают на нем гигантские пушистые дружелюбные… свиньи. Элис считает, что это лучшее место на свете, но она там ни разу не была. Вечно о нем говорит.
