Макс молча кивает, кладет себе на тарелку какой-то стейк и даже не поднимает глаз.
Нервно барабаню пальцами по подносу и двигаю его дальше. Когда я подхожу к тарелке с жареными плантанами[8], я чувствую облегчение. Вот же оно. Блюдо-пароль. Когда я была маленькой, папе однажды пришлось уехать на конференцию, оставив меня на попечение бразильянки, которая жила этажом ниже. Я-то думала, что все пройдет замечательно, спланировала, как буду смотреть телевизор, пока глаза не взорвутся. Но Беатрис оказалась на удивление строгой, и, что еще хуже, каждый вечер она пережаривала плантаны с говяжьим фаршем и специями. Я улыбалась, пока жевала, потом незаметно сплевывала еду в салфетку и скармливала Джерри под столом, пока Беатрис не видела. Спать я ложилась с сильнейшим чувством голода и острой тоской по папе.
Но Макс всегда приходил ко мне во сне.
– Жареные плантаны очень хороши, – сказал он, когда мы сидели на дереве в амазонских джунглях, любуясь ярко-зеленым закатом. – Ты когда-нибудь пробовала их с корицей и тростниковым сахаром? Держи.
Он отправил кусочек плантана себе в рот и передал мне коричневый бумажный пакет. Я жадно набросилась на угощение, а он, пока я ела, смотрел на меня с улыбкой. Потом мы слезли с дерева, чтобы исследовать местность, и в итоге обнаружили новый вид рыбы, у которой вместо чешуи была шерсть.
– Ты когда-нибудь пробовал их с корицей и тростниковым сахаром? – спрашиваю я, указывая на плантаны ложкой и краем глаза следя за Максом. Пожалуйста, скажи «да».
– Неа, – небрежно бросает он. – Вкусно? – Не дожидаясь моего ответа, он сразу идет к следующей стойке.
– На самом деле, вполне, – с грустью говорю я в пустоту. – Спасибо, что спросил.
Иду за ним к стойке с напитками. Он не берет газировку, вместо этого ровной линией ставит на свой поднос шесть маленьких стаканов воды со льдом. Не могу удержаться от того, чтобы состроить гримасу. Как скучно. Как не по-максовски.
– А Амазонка? – продолжаю я. – Был на ней когда-нибудь?
Наконец Макс смотрит на меня. Но выражение лица у него совсем не такое, на какое я рассчитывала. Озадаченное, недоброе. Отвожу взгляд, ставлю стакан под кран с молоком и слишком резко его забираю, когда стакан наполняется. Шоколадное молоко расплескивается по всему подносу. Вздыхаю.
– Что ж, придется попробовать, каковы на вкус плантаны с шоколадом, – слабо улыбаюсь я.
Макс все еще смотрит на меня, продолжая хмуриться, но на этот раз, клянусь, я замечаю на его губах тень улыбки. Будто он кусает щеки изнутри, чтобы не рассмеяться.
