– А там, случайно, нет моста? Можно посмотреть на карте? – спросила Мэри.
– Карты? Потому-то меня так обрадовало их решение! Твоя мать порой немного невнима- тельна, но отец превосходно играет в бридж, а если мы позовем нашего дорогого викария, то составим…
– Я имела в виду… впрочем, не важно, – сказала Мэри. – Я знаю этот дом. Там очень красиво. И я буду счастлива жить неподалеку отсюда.
– И с сестрой и братом тебе будет не так одиноко, как сейчас! – Бабушка похлопала Мэри по плечу. – Впрочем, у меня для тебя хорошие новости. Викарий, наш викарий, вчера вернулся домой. У него есть сын Питер примерно твоих лет. Уверена, вы подружитесь.
– Это чудесно, – сказала Мэри, уткнувшись в тарелку. – Бабушка Шарлотта… – Мэри осмелилась поднять глаза. – Если я буду здесь жить, можно мне взять Тиба?
– Тиба? А, кота. Я не возражаю, если твои родители не против. Кажется, Конфуцию все равно. Но я не уверена, что этот кот ничейный. Как вы считаете, мисс Маршбанкс?
– Кот ничейный, – уверенно ответила мисс Маршбанкс. – И он не отходит от Мэри ни на шаг.
Мэри снова уткнулась взглядом в тарелку. Ей показалось, что этим утром мисс Маршбанкс смотрит на нее особенно пристально. Неужели она что-то заметила? Или услышала?
– Что ж, надо будет уточнить у миссис Маклауд, – добродушно заметила бабушка Шарлотта. – А теперь, дитя, я тебя оставлю. Мне нужно побеседовать с Зеведеем о розах.
И, небрежно чмокнув Мэри в щечку, она вышла. Конфуций поплелся вслед за хозяйкой. Мисс Маршбанкс позвонила кухарке, уселась в кресло и принялась за вязанье. «Самый обычный день», – подумала Мэри. За исключением того, что ее ждет встреча с Питером и теперь с ней будет Тиб!
В то же самое мгновение – кто знает, возможно, в нем задержалось немножечко магии? – маленький черный кот вскочил на подоконник снаружи. Мэри подошла, чтобы открыть окно. День выдался солнечный, на лужайке Зеведей сгребал листья садовой метлой – обычной метлой, которая беспрекословно слушалась садовника.
Внезапно клацанье спиц прекратилось. Обернувшись, Мэри увидела, что мисс Маршбанкс разглядывает метлу со странным выражением лица.
И тут Мэри вспомнила! Шорохи и царапанье прутьев в ту ночь, когда Тиб взобрался к ней на подоконник. И грохот, с которым грузное тело рухнуло на землю, не справившись с управлением своенравной метлой. Прямая спина мисс Маршбанкс на следующее утро во время завтрака и то, как они с Тибом поглядывали друг на друга. И наконец, еще одна картина – это воспоминание было самым туманным и тускнело с каждой минутой, – кто-то пишет в огромной книге одно и то же имя два раза подряд: Мэри Смит из Редмейнора, Шропшир…
