- Я не была у папы.
- Ты же неправду говоришь, Сафура!
- Он меня прогнал, - пожаловалась она. - Папа кричал, как ты кричишь, зачем меня пустили…
По дороге к ожидавшей его легковой машине главный инженер Лок-Батана рассказал мне, что у него на промысле уже недели три работает отец Сафуры. Старинный тартальщик вернулся на участок. Его поставили масленщиком. В эти дни он копает яму, грузит в цистерны нефть. Отцу, понятно, недоглядеть за такой любознательной дочкой…
- Чья вина, по-вашему, была бы, если б с ней что-нибудь случилось?
- Ничего не случится, - пролепетала где-то у земли Са-фура.
- Главный инженер отвечает у нас за все, даже за непорядки с детским воспитанием! - добродушно ворчал Майер.
В машину он садиться не стал, а сказал шоферу:
- Заведите мотор. Отвезите девочку… Где ты, Сафура, живешь?
- В Арменикенде. Не знаешь разве?
- Ну вот, доставишь ее, как начальство, в Арменикенд.
Пока шофер заводил ручкой мотор, Майер разговаривал с девочкой:
- Что ж ты наделала! Ах, что ты наделала! И тебе меня не жалко?
- Зачем тебя жалеть?
- Но меня же позовут и меня спросят, зачем ты позволил девочке шататься по промыслу? И будут ругать, ругать, что я плохой, негодный начальник. Меня прогонят, Сафура. Понимаешь, как это плохо, когда прогоняют с работы?
- Правда? - спросила Сафура, глянув на меня.
Майер мигал так настойчиво и просительно, что я солгал,
будто правда.
- А дома не будет ни хлеба, ни супа, - шутил Майер, не представлявший себе, что девочка может ему поверить. - А у меня такая же дочка, как ты. Тебе ее не жалко?
Сафура опять глянула на меня. Я молчал, и она поняла, как и полагается, что я подтверждаю слова главного инженера. Она тревожно прислушалась к тому, как окликнули Майера. Так же тревожно оглядела прибежавшего с промысла рабочего.
- Товарищ директор требует вас к себе, - сказал рабочий.
- Видишь, Сафура? - И Майер опять мигнул мне и шоферу.- Уже вызывают к начальству.
Майер ушел, а шофер посадил Сафуру рядом с собой. Девочка уж очень притихла, мне хотелось ее чем-нибудь обрадовать, и, достав из кармана маленькие ножницы и два листа бумаги, черный и белый, я показал ей, как делают аппликации.
Вырезав силуэт Сафуры, я подарил ей сделанную не совсем по правилам аппликацию. Ей понравилось и то, что аппликация похожа на нее, и что существует не виданный ею способ рисования без карандаша. Теперь я мог расстаться с Сафурой, не особенно упрекая себя за то, что соврал ей. Не догадывались мы с Майером, что Сафуру смутит шутливая болтовня и она задумается… так задумается, как не полагалось, по-нашему, задумываться этой головке.
