Пол снимает перчатку и долго, с минуту, растирает плечо, стараясь не морщиться от боли.
— Пол, — говорит Элис. — Хватит на сегодня.
Врачи говорили, что все его связки стянуты, как заветрившийся сыр, а мышцы оторваны от костей. Они, конечно, сделали все, что могли, собрали руку заново, и она работает, но при сильных бейсбольных ударах порванные, а потом резаные-перерезаные скальпелем ткани не держат нагрузку.
— Все хорошо. Еще разок, — говорит он.
— Тут-то тебе и хана, — азартно подхватывает Стояк.
Элис горестно покачивает головой.
Спортсмены, они такие. Всегда норовят потягаться силой, их не остановит никто и ничто — ни сердитые жены, ни развороченные собакой плечи. Они не отступают. Если победит Пол, Стояку будет не до шуток, он расстроится всерьез. А если Стояк одержит верх, Пол будет переживать потом много дней. Ничьих тут не бывает, дружба победить не может.
Пол возвращается на прорезиненное возвышение для подачи, по-прежнему потряхивая плечом и прокручивая шею. Потом наклоняется и глубоко вдыхает, втягивая в себя ровно столько воздуха, сколько надо, не больше и не меньше. Хорри постукивает по своей перчатке. Стояк, махнув битой, ставит ноги пошире и замирает. Все давно потные, игра идет всерьез, о шиве никто даже не вспоминает.
— Даже я готов подтвердить, что ты — гребаный идиот, — ворчит Филипп себе под нос. — А раз так, значит, такой ты и есть.
Пол пружинно распрямляется и вдруг — издает истошный крик и бьет раньше времени, на долю секунды, но раньше, и мяч летит жестко, как ядро, прямо в лицо Стояку. Оба соперника падают на колени: Пол — сжимая плечо от дикой боли, Стояк — закрывая белыми перчатками залитое кровью лицо. Жена Стояка, взвизгнув, кидается на помощь мужу. Элис, вне себя от гнева, сначала делает вид, что всем поделом, но потом бросается за сетку, к Полу. Помогает ему встать, что-то спрашивает шепотом. До меня вдруг доходит, что они любят друг друга, по-настоящему любят… Странно, почему меня это так удивляет? Стояк тоже встает, Дэн и Эмили поддерживают его под руки. Хорри стягивает маску и спрашивает:
— А чья это была светлая мысль?
Пол с некоторой робостью идет к Стояку — извиняться. Но они оба — мачо. Поэтому они мужественно подбадривают друг друга, похлопывают по спине, по заднице — короче, никто тут обиды не держит. Кто-то притаскивает из морозильника пакет со льдом, чтобы приложить к распухшему от удара лицу Стояка. Может, они и тупые качки, но с моральным кодексом. И этим кодексом нельзя не восхищаться. Жаль, что все людские конфликты не решить, пробурчав что-то нечленораздельное и шлепнув друг друга по заднице.
