Отдохнуть мне удалось только три дня из положенных семи. Примерно в полдень четвёртого дня я услышала звонок в дверь. На пороге стоял Ник собственной персоной.
— Чем обязана в свой выходной? — Спросила я.
— Мне нужно тебе передать предписание начальства, — ответил он.
Я пропустила его в прихожую, но дальше пройти не предложила, слишком много чести.
Ник протянул мне конверт, пока я читала, он оглядывал моё жилище и принюхивался.
В письме мне сообщали, что теперь я буду служить в отделе по защите промышленных секретов, для меня организовали должность эксперта, и буду работать под начальством Ника. Правда, были и хорошие новости, мне увеличили жалование, не на много, но и то хлеб.
— Зачем всё это? — спросила я у Ника.
— Я доложил начальству результаты расследования, они одобрили моё предложение, в отделе должен быть эксперт, — ответил он. — Работы у тебя будет много, моё руководство разработало новую систему защиты промышленных секретов.
— Скажи, Ник, зачем тебе это нужно? — Сказала я.
— Ты не догадываешься? — Спросил он.
— Нет, у меня нет даже предположений, — ответила я.
— Может, позже поймёшь, — ответил он и вышел из моего дома.
Следующие два дня я ходила с мамой по магазинам. Моей родительнице захотелось полностью сменить мой гардероб, отговорить её невозможно. Поход в магазин с мамой ещё хуже, чем сидеть в камере с восьмью оборотнями: там хоть знаешь, что может случиться. А моя родительница — особа непредсказуемая и даже высшие силы не знают, что может прийти ей в голову.
Домой я приходила выжатая как лимон, у меня сил не хватало даже разобрать покупки, я просто раздевалась и ложилась спать. Но и ночью мне не было покоя, мне снились вешалки с маечками, кофточками и платьями.
На работу в понедельник я шла с радостью. Кончилась моя каторга в магазинах.
На работе меня встретили как всегда, ребята с радостью, а вот Аглая опять не в настроении. В последние дни её злые взгляды стали меня напрягать, так недолго и до конфликта на рабочем месте.
Работы, как и обещал Ник, у меня оказалось много, не знаю, в чём заключалась новая система по защите промышленных секретов, но улики для экспертизы мне приносили коробками и времени для исследования давали минимум.
К концу третьей недели такой напряженной работы я почувствовала себя плохо, видимо, постоянное недоедание и магическое напряжение сказывалось.
— Ник, — сказала я, когда он в очередной раз пришел ко мне за экспертизами, — мне необходим выходной или лучше два, я переработала, чувствую себя плохо.
