Хорошая девчонка Танька. Ей лет двадцать пять, и назвать красавицей ее будет неким допущением, но сказать, что она очень мила и соблазнительна, это запросто. Эдакая школьница в ментовской форме, женщина-ребенок, некогда самый что ни на есть модный персонаж всевозможных буржуйских подиумов и журналов.
Почему я не называю ее красавицей? Так ведь как принято: «красавица», в общепринятом понимании, – это высоченная раскрашенная девица, состоящая из одних ног, сисек и задницы. Даже глаза не важны – их всегда можно нарисовать. Таня же была ладненькой, спортивной, пропорциональной и никогда не красилась косметикой так, как красится большинство женщин в ментовской среде, – аляповато, вызывающе, вульгарно.
Меня всегда возмущал этот факт – ну почему, почему этим бабам никто не скажет, что они накрасились вульгарно, что так не пристало накрашиваться интеллигентной приличной даме, что нужно взять несколько уроков макияжа, если у тебя самой не хватает понимания и вкуса! Смотришь на какую-нибудь пресс-секретаршу, подергивающую головой на экране телевизора (и кто их научил так дергаться?!), и кривишься, невольно прикидывая – кто же выпустил эту бабищу представлять собой весь ментовский корпус?! Синекура, само собой. Обычно эти дамы – жены или дочери больших ментовских начальников. Надо же куда-то их пристраивать? Вот и пристраивают… кивалами.
– Так что у нас за задание? – усевшись на сиденье и расположив на коленях свой «чемодан», спросил я, с невольным удовольствием вдыхая запах то ли тонких духов, то ли крема, идущий от розового ушка Тани, сидящей слева от меня, посередине.
– Детей будем изымать, – коротко пояснила Таня, – вернее, ребенка. Шалава одна родила, нужно изъять. Восьмой их ребенок, двух они голодом заморили, остальных мы с органами опеки успели изъять.
– Это где у меня на участке такие? – опешил я, хлопая глазами как идиот. Ей-ей, что-то и не слышал про такое безобразие на моем участке!
Впрочем, вполне мог и не услышать. Тысячи людей живут на участке, и если ведут себя тихо, не устраивают дебошей, какое мне дело, сколько детей они произвели и как с ними обходятся! Грубо, цинично, но правда. Я не имею права вмешиваться в жизнь граждан, если у меня нет данных о совершении ими правонарушений. Вот и все. Как ни печально.
– Береговой проезд. Жактовский дом, – скороговоркой пояснила Таня и прикрыла глаза, всем своим видом показывая, что не собирается со мной особо разговаривать. Немного обидно, но и понятно – кто я ей? Не самый лучший из участковых, вся роль которого в этой акции, похоже, заключается в обеспечении охраны этих трех дам. Да не похоже, а заключается.
