— Смотря что? — говорю, вставая из-за стола, заваленного открытками с приглашениями, и разминаю затёкшие крылышки. — Я, знаешь ли, на тебя слегка обижена за сегодня.
Эх, что-то мало летаю в последнее время. Всё больше сидячий образ жизни. Так и растолстеть недолго. Видала я портреты некоторых фей-крёстных, из-за которых у людей и сложилось неправильное представление о нас. Короче, там феи было настолько много, что крылышки при такой массе — атавизм.
Хотя Мурчелло вон совсем не худой, а крылья его носят.
Мяв-кун переворачивается на бок и подпирает рогатую голову лапой. Взгляд радужных глаз полон вселенской тоски.
— Тайна у меня есть, мяв, — признаётся он. — Ты умеешь хранить секреты?
Пожимаю плечами.
— Да вроде бы никто не жаловался.
— Тогда иди сюда, — подхожу, останавливаюсь около кровати. — Ближе! — мурлыкает он и манит когтем. Коготь поблёскивает в вечерних отсветах солнца, выглядит опасно и приближаться не располагает. Но я всё-таки подовигаюсь. — Наклонись! — подчиняюсь.
Он обхватывает мои щёки мягкими лапами и говорит в ухо:
— Я вовсе не побеждал крысоров, мы договорились. И вообще, никакой я не Зверь, просто… — он немного мнётся, но всё же решается досказать: — после переедания Ignotum bestia, меня теперь раздувает, и я взрываюсь. Этим, собственно, крысоров и напугал, мур…
Говорит, отстраняется и сникает. Водит лапкой по шёлковому покрывалу.
Да уж, герой! На печке с кочергой.
— Не выдашь? — он делает жалостливые умильные глазки.
— Нет, даже расскажу тебе свою тайну и попрошу помочь, — доверчиво улыбаюсь я.
Мяв-кун расплывается в коронной чеширской улыбке и усаживается поудобнее, готовясь слушать.
Беседы по душам он любит.
Вот только я не очень знаю, с чего начать. Немного мнусь и, наконец, решаюсь:
— В общем, он — кудесник. И сплошная загадка. Только такой специалист по слежке, как ты, Мурчелло, может вывести его на чистую воду.
— Мур, — гордо заявляет тот, — если вам нужно узнать нечто тайное и опасное, что-то взломать и куда-то пробраться, то лучшего специалиста просто не найти.
Бьём по рукам и обещаем друг другу хранить наши секреты.
Оставив Мурчелло, почивать на лаврах, вернее, спать на перине, я сгребаю пригласительные и отправляюсь к Злобинде.
Она сидит на кушетке, в синем платье с разрезом, в одной руке дымит тонкая сигарета, в другой — искрится бокал шампанского.
— Падай! — небрежно бросает она и указывает глазами на место рядом.
Ссыпаю приглашения на стол и сажусь.
