Поравнявшись с Хмурусом, мяв-кун важно покручивает ус.
— Где мявой оркестррр? И комявровая дорожка? Почемур мявня так плохо встречают? И вообще — куда пленных девать?
Ректор щелкает пальцами, и в руках у него оказывается та самая коробочка, с которой он когда-то встречал нас с Мурчелло.
Он открывает её, и оттуда выскакивают всё те же рыжие молодцы-удальцы.
Раскланиваются и дружно гаркают:
— Чего изволите?
— Отправьте этих, — он указывает на крысоров, — в темницу, да заприте получше. И живо возвращайтесь назад. Чествовать будем.
Мурчелло, меж тем, подбоченивается и прохаживается гоголем, самодовольно ухмыляясь.
А ректор делает то, чего бы я от него никогда не стала ожидать: опускается на одно колено, как недавно — мой кудесник, склоняет голову и прикладывает одну руку к груди.
— О, Великий-Страшно-Ужасный-Зверь, — патетически произносит он, — позвольте выразить вам благодарность за наше спасение от лица всех преподавателей и студентов. Никто, включая вас самого, не знает вашего истинного облика. И порой, когда вы являетесь нам в облике созданий жалких и никчёмных, вас бывает непросто распознать.
Ну да, это надо быть Хмурусом, чтобы даже в самую витиеватую лесть добавить яда.
Однако Мурчелло нынче в таком хорошем расположении духа, что проглатывает колкости, как неведомых зверюшек.
В общем, в здание академии его препровождают с почестями. Наглая полосатая морда, ничтоже сумняшеся, заселяется в мою комнату и заваливается на кровать. Нимсы — мелкие, безмолвные и безобидные существа с худеньким тельцем и лапками, но огромными глазами, опушёнными длинными ресницами, — показавшиеся сегодня впервые, — суетятся вокруг него: носят еду, расчёсывают шерсть, делают массаж.
Кажется, моё присутствие в комнате ничего не значит — внимания мне примерно столько же, как какому-нибудь предмету мебели.
Чтобы не раздражаться попусту, отвлекаюсь тем, что колдую разные виды пригласительных для Злобинды и Галета. Потом сами выберут, какие им больше по душе.
Подозреваю, направить сюда Мурчелло — это такая изощрённая месть Хмуруса. Вот только бы знать — за что? Неужели всё-таки узнал что-то про нас с кудесником? И, наверняка, у них сговор с котярой. Ведь и в логово крысоров тот не просто так заявился.
Наконец мяв-кун, сытый, счастливый и удовлетворённый, переворачивается на спину, выкатив солидно увеличившийся нежно-сиреневый живот, покрытый шелковистой шёрсткой.
— Айсель, Айсель, — бормочет он, складывая на груди лапы; змеехвост выползает из-под него, рассержено шипя, и, икнув, устраивается на плече, — скажи мявне, мявгу ли я тебе доверять, мур?
