Но на то я и фея, чтобы самые потаённые мечты воплощать. К тому же желания почти всегда одинаковы, сколь разными не были бы те, кто их загадывает.
И мы начинаем снова: это слишком откровенное, то — чересчур короткое, у этого — подмышками жмёт.
— Всё! — поднимаю руки и падаю в кресло. — Больше у меня идей нет. Исчерпала себя до капельки.
Злобинда хнычет, ну совсем как какая-нибудь первогодка:
— Что же мне теперь к венцу голой идти?!
О, это было бы зрелище! Особенно в её рейтузах, которые она никак не позволяет мне сменить на что-то более пикантное.
Злобинда с размаху лупит по горе ненужной одежды, цепляется за застёжку корсета и ломает ноготь.
— Ну вот! Этого ещё не хватало! — упавшим голосом произносит она и опускается на пол: ноги разъезжаются, голова никнет.
Тормошу её за плечи:
— Эй, подруга, помнишь, что мне пару часов назад говорила? — Она мотает головой и, похоже, вся сосредоточилась на отращивании ногтя. — Хорошо, тогда напомню, — встаю, подхожу к ней, наклоняюсь и ору прямо в ухо: — Соберись, тряпка!
Она мгновенно подскакивает, руки по швам, глазами хлопает осоловело, но к труду и обороне готова.
— Так лучше! — сменяю гнев на милость. — Давай, подумай, каким ты видишь его — свадебное платье своей мечты.
Она вздыхает:
— В том-то и беда, что никаким. Никогда и в мыслях не было.
— Не верю. Все девушки в глубине души мечтают о свадьбе и фантазируют о нарядах.
— Пфф, — отзывается она, — только я не все. Меня куда больше интересовали заклинания подчинения и ядовитые травы.
— Хорошо, — сдаюсь я. — Пусть раньше тебе было не до фантазий. Но теперь-то есть повод и можно предаться легкомыслию. Ну, давай, дерзай. Представь его. А я прочитаю твои мысли. Колдунья ты, в конце концов, или как?
Она прикрывает глаза и грезит.
А что, оказывается у нашей Злобинды не такой уж и плохой вкус.
Платье отливает серебром, струится и стелется по полу пролитой ртутью…
Красиво и изящно.
— Ты будешь самой красивой невестой! — говорю я и поднимаю оба больших пальца вверх.
— Правда? — взволновано и неверяще переспрашивает она.
— Правдивее не бывает! — говорю я и любуюсь тем, как по-девичьи радостно загораются её глаза.
И строгая Злобинда молодеет и хорошеет на глазах.
Она бережно снимает свой роскошный наряд и аккуратно вешает его на плечики на дверце плательного шкафа. Так старомодно и мило.
Провожу волшебной палочкой по воздуху, и вот в моих руках продолговатая коробочка, перевязанная алой лентой с золотой каймой.
