Вскидываю лицо и жду ответа, глядя кудеснику прямо в глаза.
Он не отвечает.
Кладёт ладонь мне на затылок, притягивает к себе и целует. Властно, жадно, не позволяя опомниться.
Я задыхаюсь, тону, цепляюсь за его плечи.
Меня легко подхватывают и несут. Укладывают на плед из мягких трав, прямо в центре поляны, под луной-фонарём.
Одежда трещит по швам, я пытаюсь сопротивляться, укрыться обрывками ткани, но кудесник отводит мои руки — нежно, но безапелляционно.
— Ты не… — пытаюсь удержаться на краю пропасти и вернуть к своему вопросу.
— Молчи! — ласково приказывает кудесник, прикладывая палец к моим губам.
И дальше, впрямь, становится не до разговоров. Потому что растворяюсь, сгорая, взлетаю до звёзд, осыпаюсь искрами…
Обнимаю, шепчу ему в губы:
— Твоя…
— Навеки? — его дыхание обжигает кожу возле уха.
Движемся в одном ритме — бешеном, рванном, чуть болезненном. Когда даже дышать трудно, не то, что говорить.
Но я должна — на выходе, на вскрике:
— И даже больше…
Он вжимается в меня ещё сильнее.
Мы сливаемся и исчезаем друг в друге.
А потом обретаем плоть — уставшие, счастливые, познавшие…
И вот уже крылья наполняются силой, расправляются, мерцают.
Свечусь и я, зацелованная, изнеженная, любимая.
Тихо смеюсь, перебираю его тёмные шелковистые волосы… В объятиях кудесника так тепло и надёжно.
Клонит в сон.
И теперь знаю: чтобы ни произошло дальше, оно померкнет перед тем, что случилось сегодня.
Я познала таинство любви, и это знание сделало меня сильнее во стократ.
Веки тяжелеют, а тело, наоборот, полно лёгкости и песни. Будто каждая клетка во мне сейчас поёт и ликует.
Кудесник целует меня в лоб, укрывает лоскутным одеялом из цветов и листьев, откидывает за ухо прядку и тихо повелевает:
— Спи!
Устраиваюсь поудобнее, тяну его руку под щёку, сворачиваюсь клубочком. И уже почти проваливаясь в сон, соображаю, что это «спи» прозвучало знакомо…
Глава 28, в которой тайное стало…
Открываю глаза. Свеча почти догорела и вот-вот погаснет. Потрескивает, коптит. Мягкий розовато-коричневый плед укрывает ноги. На столе поблёскивают склянки с зельями. Рядом лежит книга.
Оглядываюсь.
Кудесник всё так же недвижим. Его дыхание, насколько я знаю, можно определить, лишь поднеся зеркальце к губам.
Встаю.
Крылья! Крылья на месте и вполне здоровы — искрятся, мерцают в косом луче луны, бьющем из окна.
Но открытие не радует.
Что это было? Сон? Разве сны бывают такими реалистичными?
И что будет теперь? Я снова открою дверь, увижу следы вещников? Мы с Хмурусом и Мурчелло побежим следом?
