Однажды, где-то в июне, ближе к утру, я спросила его: «А если обо мне узнает жена?» Просто так. Посмотреть на реакцию. Он совершенно спокойно ответил: «А она знает. Она не против. Дети у нас уже взрослые. Она с внуком возится. Да и интимной жизни у нас как таковой давно нет». Меня передернуло.
Вот как. Вот. Однако.
Одно дело быть любовницей обеспеченного человека, чувствовать себя желанной и защищенной. Но так… Чтобы меня, как десерт, разрешала какая-то тетка с нарушениями по женской части? И он со мной не потому, что этого хочет. А потому, что у него есть полтора суток в неделю на то, чтобы почувствовать себя самцом. Ну уж нет.
Подорвалась с кровати. Закидала по-быстрому в сумку свои вещи. Моментально натянула одежду. И пошла к выходу. Потом развернулась и просто сказала ему:
– Иди ты на хер, Александр Леонидович. Со своей женой. Ключи в коридоре. Поливай цветы. Попробуешь искать – яйца отрежу.
Шла по улице. Багровела от злости. Заскочила в магазин, купила бутылку водки и пожрать. Слава Богу, удалось отложить в загашник нормально денег. Хватит на первое время.
И поперлась к своему верному товарищу и советчику по институту Даниле.
Данила был небрит, нетрезв и невозмутим.
– Ушла?
– Да, блядь. Он…
– Не ори с утра. Голова трещит. Я еще спал, – почесал репу. – У тебя выпить есть?
– Да. Ноль семь.
– Дуй на кухню. Я щас умоюсь и приду. Захочешь жрать – яйца в холодильнике.
И ушел. Отвратительный тип. Всегда говорит правду и никогда не суетится.
Скинула вещи. Прошла на кухню. Навела порядок. Накрыла на стол.
Зашел Данила. Начала рассказывать и жаловаться.
– Смешная ты. И психи эти твои тоже.
– В смысле?
– Ты стала блядью. Дорогой такой, откормленной блядью. Ты все прекрасно знала, кто ты. Почему он с тобой. А самое главное почему ты с ним. И тут тебе сказали прямо: ты блядь. И ты затрепетала, психанула и ушла в обиде. Ну и что?
Замолчала. Задумалась. Выпили.
– Но я же…
– Я тя умоляю… Что бы ты сейчас ни говорила, будет просто отмазкой. «Я не такая. Я не поэтому. Да как он мог? Это несправедливо!» Херня это все. Ты хотела легкую дорогу – не вопрос. Но не надо устраивать истерик и жаловаться. У тебя простой выбор – быть блядью или не быть.
– Но он!
– Его вообще больше нет. А ты есть. И у тебя две дороги. Одна простая и шелковая – делать минеты и раздвигать ноги за деньги. И так годков до тридцати пяти, может, и поживешь в меду и беззаботности. Или вторая – учиться. Жрать суп из кильки с томатом. Пересчитывать мелочь в кармане, а потом работать. Строить самой жизнь. Обламываться. Падать. Вставать снова. И идти дальше, зная, что за тебя никто ничего не решает. Вот и весь расклад. Наливай.
