Дьяченко протянул подзорную трубу пока еще с девственным, не отмеченным никакими рекламными письменами корпусом.
— Вот презентуешь ты эту трубку, — Хек помахал трубой перед носом Дьяченко. — И что? На кой хрен она клиенту?
— Так ведь дармовая труба-то, — вяло сопротивлялся Дьяченко. Ему уже было по барабану, будет он заниматься этим заказом или Хек пошлет его к чертовой матери. Валька повторил. — Что ей в зубы заглядывать, если она дармовая?
— А что ж еще с нею делать?! — с нарочитым удивлением воскликнул Хек. — Только пялиться! На девок где-нибудь на пляже или из окна офиса. Увидел, к примеру, классную телку на улице и тут же звонишь: эй, официант, вон ту бабу мне к обеду! А когда приволокут ее, обалдевшую, трусы стащишь с нее и вместо члена эту же трубу ей в задницу вставишь, чтобы сравнить, черт подери, чем ее жопа от других отличается! Как ты думаешь, в ней есть что-нибудь особенное?
— А я почем знаю! — вспыхнув, покраснел Дьяченко. — Я ничьи задницы в бинокль не рассматривал.
— Да что ты все буквально! Вот тормоз! — в сердцах рявкнул Хек. — Вруби свой черепок, пусть в нем мозги твои никудышные перемешаются, как шары в лотерейном барабане. Авось счастливый выпадет… Ну ты же рекламист, Валек! Где твое хваленое во-о-бра-же-ние?
— Да ничем она не отличается! — огрызнулся Дьяченко. — Жопа она и есть жопа.
— Вот, — удовлетворенно хмыкнул Хек, — сувенирка, будь она сотни раз такая-растакая, ничем друг от дружки не отличается. Опостылела всем, понял! Как верная баба, надоела: не подведет никогда, услужит в любую минуту… так, что и не заметишь. Уразумел: не заметишь! А мне надо, чтоб замечали. Даже такую фигню, как эта, в которой нет ни смысла, ни пользы!
— Зато есть шарм, — зачем-то заступился за сувениры всего мира Дьяченко.
— Не смеши! О каком шарме ты хочешь втереть мне!
Подойдя к шкафу, Хек взял с полки небольшую, с две трети ладони фигурку цвета коньяка «Шустов». Коньяка на донышке оставалось в стоявшей рядом рюмке. Дьяченко глянул на фигурку: «Конь что ли? А на морде что? Вроде как рог…»
— Вот, кому нужна такая чушь, а? Я даже врубиться не могу, что она значит. Мерин с рогом, а? Но раз я решил заняться этой темой, изволь, Валентин, напрячь мозги, поработай-ка головой… или членом — вдруг тебя какая баба вдохновит на правильный ответ. А хошь — возьми Машку, но чтоб завтра… нет, сегодня через три часа ты выложил мне все как на духу!.. Ты понял, чего я хочу от тебя?
— Да. Типа: на хрена козе баян, если она летать не может, — буркнул Дьяченко и неожиданно зло пнул ящик с дорогущим представительским винным набором.
