Вэнс оторвал руку от лица, увидел на ней кровь и отвесил Лизе здоровенную пощечину. Она не отшатнулась, не вскрикнула, а продолжала сидеть, глядя мимо него. Она размышляла. Если она даст согласие работать на Вэнса, сможет ли она помочь Борису? Как жаль, что она не успела расспросить подробнее, зачем Борис встречался с Исмаил-беем, тогда бы она знала, чего можно ждать от Вэнса. Тот между тем посмотрел на себя в маленькое зеркальце, стоящее на столике, увидел кровоточащие царапины, повернулся и еще раз ударил Лизу по щеке.
— Если вы хотите, чтобы я на вас работала, то перестаньте бить, — спокойно сказала Лиза, — мистеру Морли могут не понравиться синяки на моем лице.
— Так ты передумала? — Вэнс отдернул занесенную было руку. — Ладно, девочка, потом я дам тебе столько денег, что сможешь купить вагон гашиша. Ты, моя дорогая, быстро соображаешь: меня действительно интересует твоя связь с этим англичанином из миссии. Значит, когда он к тебе приходит?
— Вы же знаете, — усмехнулась Лиза, — по вторникам и пятницам.
— Сегодня вторник, стало быть, на него твое нездоровье не распространяется.
— Он любит постоянство и хорошо платит.
— Так вот, сделай так, чтобы не он, а ты к нему ходила. Устрой ему сцену, скажи, что не будешь больше принимать его здесь, что хочешь от него большего. Судя по тому, что он выбирает в этом борделе только тебя, ты его устраиваешь.
— Еще бы, — снова усмехнулась Лиза.
— Так сможешь сделать так, чтобы он привел тебя в миссию?
— Смогу.
— И еще постарайся сделать так, чтобы часовой при входе тебя запомнил.
— Постараюсь. — Она намочила ватку духами и прижгла царапины на лице у Вэнса.
Оказавшись близко, Вэнс заглянул в ее глаза, но ничего там не увидел: темные Лизины глаза были непроницаемы.
* * *
Артур Морли был юноша из хорошей британской семьи. Он был бы настоящим джентльменом, перед ним открылась бы прекрасная дипломатическая карьера, если бы не кое-какие пятна в его биографии.
Артур родился в семье потомственного офицера, его отец, как многие строители Британской империи, почти всю свою жизнь провел в беспокойных утомительных странах Востока — и этому юный Артур был обязан знанием многих языков: турецкого, арабского, армянского. Позже он выучил и грузинский.
Карьера молодого Морли складывалась удачно, но вдруг в определенных кругах о нем пошли крайне двусмысленные слухи. В конце концов кое-кто стал поговаривать, что Морли — не джентльмен. По общему мнению, беда была не столько в его нетрадиционных сексуальных наклонностях, сколько в том, что он допустил, что об этом стало известно.
