Выгоревшие стены домов, вдоль которых я брел, встречали пустыми провалами окон и осыпающейся кладкой, рассыпающейся под моими руками черной золой. То тут, то там я натыкался на запорошенные пеплом, обгоревшие и скрюченные тела несчастных, пытавшихся в роковую ночь спастись из гибнущего города. Мертвецы лежали поодиночке, парами и группами, целыми семьями, и всех их нагнала удушливая смерть, всех укрыло одеяло пепла, и теперь лишь немой оскал обугленных ртов с белеющими зубами выдавал в этих похожих на обугленные головёшки телах некогда человеческих созданий. Меня трясло и мутило, видения ужасных оскалов мертвецов все больше завораживали моё воображение, и я никак не мог избавиться от этой завораживающей картины перед глазами. Нет, смерть давно уже не пугала и не ужасала меня, слишком много было ее на моём веку, начиная от смерти троих моих братьев и сестер в младенчестве, дальних и близких родственников, смертей случайных прохожих от оспы и чумы на улицах и заканчивая убитыми врагами в сражениях. Но это место и смерть этих людей казались чем-то невероятно неестественным: никто не похоронит эти тела, никто не будет скорбеть по ним и даже вороны и могильные жуки не покусятся на них. Они будто оказались обречены на вечные муки в крошечном филиале ада на земле, сокрытые в удушливом дыме ото всего мира.
И мысли эти до того въелись в меня, что я уже не видел перед собой ничего, кроме смерти. Меня тошнило, и перед глазами метались налившиеся чернотой тени, кружа голову своей невероятной пляской. И тут, подобно грому, раздался звук колокола, чистый и мощный, прокатившийся через дымную пелену, заглушая все прочие звуки и даже мысли, будто заполняя собой всё окружающее пространство. Я замер на месте, не в силах выдержать его чистый и громкий звук, зажав уши руками, но вскоре осознал, что звучание его исходит изнутри меня и не собирается прекращаться. Из носа моего хлынула кровь, и пришлось снять с лица маску, чтобы не захлебнуться, темные грязные капли очень медленно закапали с нее на землю, смешиваясь с пеплом под ногами. Оторвав взгляд от созерцания вида собственной крови, я обнаружил себя стоящим в окружении обугленных мертвецов, обступивших меня плотным черным кольцом.
- Вас не существует, - непонятно для чего произнес я, почувствовав себя в этот момент невероятно глупо. Страх, холодный и липкий, мгновенно сковал сердце и остановил бег крови по жилам.
Но темные капли продолжали капать на такую же черную землю, и в установившейся после удара колокола оглушительной тишине звуки эти казались невероятно громкими. Страх парализовывал, и силы оставили меня. Только неимоверным усилием воли я заставлял себя двигаться вперед, пробираясь между покойниками, оскаленными обгоревшими лицами взиравшими на меня. Я чувствовал, как сжимается кольцо вокруг меня, чувствовал прикосновение мертвых рук, пытающихся схватить меня, но никак не мог вырваться. Вскоре я сорвался на бег, но чем дальше продвигался, тем больше осознавал: за всё то время, что я шел и бежал по задымленному городу, можно было четырежды пройти его из конца в конец. Но ему всё не было конца и края, лишь бесконечные руины, дым и мертвецы. А я всё бежал и бежал, задыхаясь и кашляя кровью, растирая раскрасневшиеся и высохшие глаза до рези и помутнения. В этот момент мне пришла в голову страшная мысль: «А что если я и вправду умер в тот момент, когда ударил колокол?». Но я гнал ее прочь и всё бежал, спотыкаясь и падая, окруженный немыми оскалами мертвецов. Внезапный порыв ветра его не сбил меня с ног. Снова прозвучал колокол, и с неба хлынули потоки воды, превращая пепел в жидкую грязь. Но там, где-то впереди был свет, и этот стремительный бег с каждой секундой приближал меня к нему. Луч этого света всё разрастался и поглощал окружающее пространство, превращаясь в ослепительный коридор, по которому моя душа отлетала из умирающего тела. Вскоре этот свет заполнил собой всё окружающее пространство, и я закричал, ослепленный и обожжённый им. Затем пришла темнота.
