Люди восторженно загомонили и в слепом благоговении повалились на колени, принявшись биться головой об пол. Я старался не выказывать всего того ужаса и неприятия, что вызывали во мне их действия, за неполный месяц утратившие всякий здравый смысл. Неужели их горе оказалось настолько сильным, что они оказались способны поверить в любую чушь, скармливаемую им этим тщедушным старцем? Но, впрочем, не мне их судить, они сами избрали свой путь. В конце концов, Игнатий прав: лучше жить здесь, под землей, в сытости и тепле по законам их нового миропорядка, чем умереть, пытаясь выбраться из того ада, в который превратился город, корчась в судорогах и пытаясь втолкнуть в сжатые спазмом легкие еще немного этого яда.
- Могу я проведать своих людей перед уходом? – тихо шепнул я на ухо Игнатию, когда мы, увлекаемые взбудораженной толпой, принялись двигаться в обратном направлении.
- Двое пришельцев умерли, великий Вестник, - обратился к Игнатию один из фанатиков, - еще двое при смерти. Боюсь, их души оказались недостаточно чистыми для грядущего царствия.
- Ведите меня к ним, быть может, я еще смогу помочь этим несчастным.
Нас отвели в те самые «кельи», представляющие собой обыкновенные камеры для хранения припасов, переоборудованные теперь в некое подобие не то темницы, не то места уединения для молитв. Гретт, которого толпа чуть не забила до смерти, лежал на соломе отдельно от остальных, к нему я заглянул в первую очередь. Дыхание его было прерывистым и хриплым, но Игнатий, осмотрев егеря с ног до головы, послушав его дыхание, поглядев на язык и глаза, одобрительно покивал головой.
- Этот жить будет. С большей долей вероятности. Чем больше масса тела, тем больше нужно яда, чтобы его убить, поэтому он и выжил.
- Даже не смотря на то, что твои люди его так отделали, - бросил я долго сдерживаемый упрек.
- Я испугался, кир, и не знал, как поступить, - начал оправдываться Игнатий, но я прервал его взмахом руки.
- Осмотри остальных.
Тимбольд, с кровавыми пузырями на губах, тихо сидел у стены и что-то бормотал себе под нос, совершенно отрешенный от этого мира. В этот раз Игнатий лишь едва заметно покачал головой, сразу же приступив к осмотру остальных. Я же подошел к помощнику Августина и попытался завязать с ним диалог.
- Тимбольд, ты слышишь меня?
- Я слышу голоса ангелов, отец. Неужели ты теперь тоже с ними? - удивленно раскрыв глаза, принялся шептать Тимбольд.
- У него галлюцинации, - пояснил старик, даже не поворачивая голову в мою сторону, - недолго осталось.
