- И что же это за уголь?
- У него пока еще нет названия. Я надеялся стать его первооткрывателем, но, к сожалению, не успел. Проблема в том, что как только этот уголь оказывается на воздухе, в нем начинается процесс воспламенения, так что добыть образцы чрезвычайно сложно. Не подумайте, пожар – не моя вина, я даже не успел приступить к своим изысканиям, когда всё произошло.
- Я так и думал, что дело в этом, - с видом эксперта я покачал головой, припоминая слова Альвина.
- И скоро пожар перекинется на весь пласт, залегающий под землей, и тогда начнется настоящий кошмар. Боюсь, нас уже не спасти, и о Каррасе на ближайшие столетия можно забыть.
- С этим можно что-то сделать?
- В том-то и дело, что нельзя. Именно поэтому я стал Вестником, как эти несчастные меня называют. Всего пару недель мне потребовалось для убеждения людей в правдивости моих слов, и теперь они чувствуют себя гораздо лучше, нежели бы я позволил всему идти своим чередом. Я убедил их в том, что настал конец всего, и лишь мы, спасшиеся во чреве земли – последние избранные, которые, пережив эти нелегкие времена под землей, снова заселят поверхность. Не буду рассказывать подробности, но думаю, смысл понятен. Я уже и не надеялся на помощь, но вот вы здесь, однако обратный путь вашим людям не пережить. Как и вам, кир.
- Видимо, действительно придется переждать, пока они придут в себя. Но через несколько дней они наверняка будут готовы двинуться в обратный путь…
- Нет, не будут. Газ, выделяемый при горении этого минерала, крайне токсичен, и от него нет никакой защиты. К тому же, он склонен накапливаться в теле человека, и выводится крайне трудно. Если ваши люди не умрут в ближайшие часы, еще одна доза этих испарений наверняка убьет их, это я гарантирую. Но вот на вас я не вижу никаких следов его воздействия и меня это, по правде говоря, немного сбивает с толку. Расскажите, как ощущения? Голова не болит, не кружится? Сухость во рту, першение, боль в груди?
- Нет, ничего такого, - отмахнулся я, - так значит, вывести отсюда людей не представляется возможным?
- Конечно, нет! Я же сказал это в самом начале. Половина из них умрет почти сразу, как выйдет на поверхность, а остальные еще очень долго будут болеть, и в лучшем случае к прежней жизни вернутся лишь каждый третий. Зачем давать им ложную надежду на спасение, если выживут только единицы? Им хорошо здесь, во тьме, где запасы воды безграничны, а еды хватит еще на несколько лет, а к тому времени, быть может, концентрация отравляющего вещества в их телах снизится до неопасного уровня, и можно будет попытаться выбраться отсюда. Впрочем, скорее всего, после выгорания определенных объемов пород, земля в городе и вокруг него обвалится, и откроются вечногорящие каверны, которые не в состоянии будет потушить ни один дождь.
