Мы будто завороженные наблюдали за тем, как это существо спускается к нам, медленно и неловко, но ничего не предпринимали, то ли надеясь, что Фьёрди просто немного не в себе от потери крови и шока, то ли просто не веря своим глазам. Из смятения меня вывел очередной крик, донесшийся снаружи, и я, выйдя из оцепенения и подскочив к тому, кто прежде был знакомым Сиборна, одним ударом снёс твари голову, как только ужасная застывшая маска ее лица повернулась в нашу сторону, ни на секунду не сомневаясь в правильности своих действий. Безголовое тело с глухим стуком повалилось к нашим ногам, заливая и без того грязный пол потоками густой бурой крови.
- Быстрее, наружу, - ухватив за рукав Сиборна, я ринулся к выходу, пытаясь хоть немного собрать в кучу разбегающиеся мысли.
Сердце бешено стучало в груди от встречи с неизвестным, и, вылетая во двор, я чуть было не насадил на меч вывалившуюся из темноты фигуру Валентайна, такого же встревоженного, но одновременно и трясущегося от переполняющей его ярости.
- Там в сарае какой-то без ума человек быть, - торопливо затараторил рыцарь, от волнения забыв большую часть слов.
Но я его уже не слушал, едва ли не бегом устремившись в сторону собравшихся в кучу людей. У сарая моим глазам открылась жуткая картина: один из оруженосцев, распростертый на земле, бился в агонии, и четверо человек едва справлялись, чтобы удержать его, в то время как пятый пытался наложить повязку на месиво, оставшееся от лица юноши, видимо, намереваясь остановить кровь. Но по первому же взгляду было видно: парень не жилец. Чуть поодаль лежал изрубленный на куски труп, рядом с которым, стоя на коленях, молились Азан и Азиз. Вырубленная дверь одиноко висела на одной петле, слегка покачиваясь на ветру, издавая навевающие жуть звуки. В довершение ко всему густо повалил снег, будто пытаясь скрыть жуткую картину произошедшего от всего мира.
- Что здесь происходит? – подойдя к воинам, я заставил их отвлечься от своих молитв.
- Антартес проклял эту землю, как я и говорил. Ты, кир, ответишь за страдания этого несчастного юноши и перед Преподобным и перед Богом, - зло блеснув глазами, ткнул в меня пальцем Азиз.
- Я, кажется, задал вопрос, - бесстрастно глядя в глаза разгоряченному монаху, повторил я.
Эти двое уже успели меня порядком утомить. Прожжённые фанатики, как и все рядовые братья Ордена, они слушались лишь церковных иерархов, способных направлять их буйную веру себе во благо. Меня они терпели лишь из-за пресловутой принадлежности к периферийным структурам Ордена. Всех остальных они попросту презирали, включая даже истово верующих людей, ведь им с детства вбивали в голову тот факт, что служить господу можно лишь полным отречением от мирской жизни и самих себя, а лучшее что можно сделать для Антартеса – с мечом в руке рубить его врагов. Братья-монахи были искусственно взрощенным оружием Ордена, у которого нет ни собственной воли, ни собственных желаний помимо того, что вкладывают в их голову иерархи, и потому представляют огромную опасность без должного надзора. Только Преподобному они могли подчиняться беспрекословно, но старый инквизитор сейчас находился где-то далеко отсюда и никак не мог укротить буйный нрав этих двоих.
