– А ты видишь?
– Я только знаю, что за меня никто не подумает и ничего не решит. И да, мне кажется, что я могу этому сопротивляться. И Павлик, я думаю, – тоже.
Павлик не без удивления на меня посмотрел, но принял как должное, добавив:
– Лучше сопротивляться с обрезом.
– Я тебе так скажу, – сказал Славик. – Я, конечно, рад, что у вас с Павликом растут яйца. Но видно это пока только в пределах вот этой квартиры. А проблемы надо решать сейчас. Причем жестко. Если использовать жестокие репрессии даже по отношению к тем, чья рожа тебе не нравится, у всех остальных мозги быстро встанут на место. Желание что-то взрывать пропадет.
– Ну назначай тогда виноватых – и посмотрим, долго ли ты сам протянешь.
– Ну давай тогда их поймем, что ли?! Ты это предлагаешь?
Отец Павлика вообще не говорил ни слова. Но на дежурство пошел первым.
Я вернулся к себе. Возле подъезда стояло несколько мужчин и женщин.
– Дежурить будем? – с ходу спросил я. – Я Сева из восемьдесят второй. Что, дядь Жень, не узнали? Сегодня приехал. В связи с драматичными событиями.
– Вот ты и пойдешь сегодня со мной.
– Во сколько наша смена?
– Часа в три, наверное.
– Давайте в четыре.
– Хорошо. Начинают Михалыч с Гришей. А мы с тобой к четырем подходим ко второму подъезду.
– Оружие брать?
– Какое оружие?
– Ну там ножики, скалки…
– Да я бы что-нибудь взял, чтобы самому не обосраться.
– Да кто теперь полезет, преступники уже в горах.
– Преступники уже везде.
Помолчали.
– Слышали, чего менты творят? Рассказывают, что в целях борьбы с мародерством жителей пострадавших соседних домов просят покидать свои квартиры.
– А у них по несколько, что ли?
– Если тебя взорвали, тебе не повезло. Пусть радуются, что их не расстреляли с целью избавиться от геморроя.
– Я знаю, что там полевые кухни развернули, людей сегодня кормили…
– Ну да, одно ведомство покормит, другое похоронит. Все под контролем.
4
Замысел был невинен – пройти по центральной улице до тех пор, когда по обеим сторонам закончатся строения, потом – я помню! – будет последняя автобусная остановка, а дальше дорога уходит в вытянувшийся по струнке лес, разваленный надвое этим дорожным просветом, но уже безымянным, грунтовым. Там я собирался в лес войти, сделать порядочный крюк влево и выйти из чащи с другой стороны, которая к дому будет даже поближе. Я взял с собой холщовую сумку на случай грибов, хотя Валя, увидев, сразу сказала, что грибов сейчас не будет. И еще надел дедовы сапоги, которые вытащила тетя, – Юркины были мне малы, а убивать кроссовки не хотелось.
