– Этот называется «Куда подевалось мое благоразумие». Хочешь попробовать?
– Нет, спасибо. Мое благоразумие при мне.
– Правда? Тогда поздравляю. – Он отсалютовал ей бокалом.
Ана нахмурилась и подошла, обволакивая его соблазнительным ароматом, а он жадно смотрел на ее длинные ноги.
– Что в самом деле происходит, Бастьен?
– Почему ты упорно называешь меня по имени, хотя я дал понять, что это запрещено?
– Потому что, несмотря на ужасные флюиды, которые ты излучаешь, я хочу оставаться вежливой. – На ее идеальных пухлых губах появилась нежная улыбка.
Вожделение смешалось с гневом. Бастьен хотел выругаться, но вместо этого схватил бутылку, налил себе еще коньяку и поднес бокал к губам.
– Мне не нужна вежливость, мисс Дюваль. Но если ты продолжишь в том же духе, я воспользуюсь твоим «приглашением». Может, это заставит тебя раз и навсегда исчезнуть из моей жизни.
Воображение немедленно нарисовало ряд образов, один красочнее другого. Ана пыталась отбросить их, умоляя огонь, разгорающийся в животе, не охватывать все тело.
Бастьен медленно потягивал коньяк, наслаждаясь его вкусом, а затем взглянул на нее, приподняв бровь.
– Ничего не хочешь мне сказать?
– Это не имеет смысла.
– Боже мой, ты так же упряма, как в восемь лет.
– А ты научился виртуозно скрывать свои эмоции, правда, под маской грубости, которая тебе не идет, но я-то вижу тебя насквозь.
Он поставил бокал и подошел к ней вплотную.
– Что ты видишь?
Ана едва удержалась, чтобы не погладить его подбородок.
– После стольких лет тебе все еще больно. Не пытайся отрицать это. Ты разговариваешь с отцом только в случае крайней необходимости. Входя в зал, я слышала, как один из членов совета поинтересовался его здоровьем, а ты что-то буркнул. Ты так и не простил отца, разве нет?
– Конечно, не простил! – воскликнул он.
– Думаю, ты должен оставить прошлое в прошлом, чтобы это не уничтожало тебя изнутри.
Бастьен рассмеялся, и его смех был подобен хрусту раздавленного льда.
– Надо же, какой философский подход! Ты применяла его к своей матери?
– Я пыталась, – сказала Ана с болью в голосе, – но она не хочет признавать, что совершила ошибку.
– И ты до сих пор возишься с ней, даже сделала своим агентом. Я могу предположить, что ты в каком-то смысле одобряешь ее поступок.
– Нет! – вздрогнула Ана.
– И как же ты с этим миришься?
Она хотела ответить, но замерла, когда до нее дошло, что она действительно смирилась с поведением матери.
– У меня нет ответов на все вопросы, но я точно знаю, что ты не должен отталкивать отца.
