Его тон смягчился.
– Это случилось с тобой, когда умерла Бет?
Она резко кивнула:
– Когда Бет положили в больницу, врач вел себя очень сдержанно, почти холодно. – Ханна уставилась на красивые руки Франческо, ей нравилось, как вода касается темных волосков на его оливковой коже. – Бет умерла на рассвете, после того как первый врач уже отработал смену. К счастью, она осталась на попечении самых прекрасных и добрых врачей и медсестер. Они позволили нам побыть с ее телом несколько часов, пока не взошло солнце. Я помню, как мы возвращались в детскую палату за вещами Бет, которые остались там после того, как ее перевели в отделение интенсивной терапии. Мы вошли в лифт, и с нами туда вошел тот самый первый врач.
Ханна сглотнула подступившую к горлу горечь.
– Он смотрел сквозь нас, – продолжала она. – Либо он не узнал семью девочки, которую лечил двадцать четыре часа назад, либо не захотел нас узнавать. В любом случае я ненавидела его за это. Моя сестра умерла, а этот человек даже не удосужился вспомнить наши лица.
– Ты по-прежнему его ненавидишь?
Она покачала головой:
– Теперь я его понимаю. Когда много раз видишь умирающего ребенка, становишься равнодушным. Каждый на это способен. Разница лишь в том, что он позволил себе стать бесчувственным. Я никогда не стану бездушной к своим пациентам. Я не хочу, чтобы мои пациенты и их близкие думали, будто мне на них наплевать.
– Но так можешь пострадать ты, – заметил Франческо. Он видел только одного умирающего человека: свою мать. Он приехал в больницу, чтобы попрощаться с ней, пока она еще была жива. Однако она была без сознания и выживала только за счет того, что ее подключили к аппаратам.
Это было единственное, самое печальное событие в его жизни.
Выбрать профессию, где ты будешь постоянно окружен больными людьми и смертью… Франческо с трудом понимал преданность и самоотверженность тех, кто выполняет такую работу.
Ханна пожала плечами, и он крепче ее обнял.
– Выздоровевших детей в сотни раз больше умерших, – сказала она. – Ради этого мы и работаем.
Он не нашелся что ответить.
Ханна пострадала от потери самого дорогого ей человека – сестры-близнеца, но сумела трансформировать свою печаль в добро.
Франческо знал с самого начала, что она слишком хороша для него. А сейчас он еще раз в этом убедился.
– Смерть Бет сломала меня, – тихо произнесла она. – Мои родители очень старались меня успокоить, но они тоже скорбели, и я их отталкивала. Мелани отчаянно старалась меня успокоить, но я тоже ее оттолкнула. После аварии я осознала, как плохо обращалась со своей семьей. Я сторонилась своих родственников. Я сторонилась вообще всех людей, пока не встретила тебя.
