Я проваливался в удобную мягкую вату, до меня доносились все более глухие слова, потерявшие смысл: «о возбуждении перед судом ходатайства об…», «проживающего по адресу…», «… уголовное дело, возбужденное…», «… к категории особо тяжких преступлений, за совершение которых…»
Меня разбудил многоголосый крик. Перекрикивая друг друга, орали в коммуникаторы журналисты, что-то возмущенное кричали судье несколько костюмов и мундиров, выскочивших из-за стола обвинения. Главный прокурор в клоунском наряде, покраснев до помидорного отлива, визжал в телефон, заткнув волосатое ухо указательным пальцем свободной левой руки.
— Тишина! Порядок в зале! — стучал по столу судья. — Катков, повторяю вопрос, вы готовы внести сейчас пятьдесят миллионов рублей?
— Нет, — я не понимал, что он от меня хочет.
— Как? — опешил судья.
Гриша постучал пальцем по лбу.
— Да, конечно.
— Пристав, прошу вас.
Мне протянули сканер, оформленный облезшим цветиком-семицветиком (идиотская шутка двадцатилетней давности). Я неправильно набрал код, вздрогнул, что забыл, но, собравшись, вспомнил. Сканер довольно мурлыкнул.
— Залог поступил. Прошу освободить подозреваемого.
В клетке приоткрылась дверца, зал взорвался новым залпом шума. Происходившее было невозможным, но меня тащили уже прочь из зала, через коридоры, полные людей, мимо микрофонов с эмблемами телеканалов. Напротив парадного крыльца суда стоял «Мерседес» с распахнутой задней дверью. Мы с Гришей нырнули внутрь, и машина сорвалась с места.
— Ничего не понимаю, что за чудеса…
— Обычные чудеса, — ответил Гриша. — Не дороже денег.
Через два квартала мы влетели на подземную парковку бизнес-центра, реконструированного компанией лет пять назад. Пролетев подземный этаж, машина остановилась возле такого же, только не черного, а серебристого «Мерседеса», стоявшего с включенным двигателем.
— Давай, Коля, торопись, — Гриша сжал мне руку, — удачи тебе.
Я пересел. На заднем сиденье Сергей Петрович Ушаков не глядя сунул мне руку.
— Гони.
— Сергей Петрович, тебя-то зачем в это втравили?
— Вывезти тебя надо из зеленки с гарантией.
— Спасибо, ты прямо герой.
— Не особо, у меня последние полицейские деньки. Последнего нашего свидания моя карьера не перенесла. Из отпуска уже не вернусь. Буду замом в вашей СБ.
— Ты уж прости меня.
— Да… нормально. Хоть заживу на старости по-богатому.
Машина подъехали к мосту с британско-канадским блокпостом. Ушаков замолк и прикусил нижнюю губу, но нас пропустили почти мгновенно. На южном берегу он облегченно выдохнул.
