— Мать ты моя!
Калянс как бы не понял его восторга.
— Что, Коля?
— Сколько машин!.. Больше, чем у нас в эмтээсе. — Николай присвистнул сквозь зубы. — У, черт! Сила какая!.. Каких они марок?
— Подойди поближе да посмотри, — предложил Калянс, — на тракторах знаки отлиты. Это новые гусеничные дизели, могут тянуть сцеп плугов из десяти корпусов.
— Мы — ветераны, — сказал Дрожкин, подогреваемый желанием участвовать в разговоре.
— Что, что?
— Первыми начнем пахать целину.
— На волах? — съязвил Бабкин.
Калянс поддержал Дрожкина:
— Не унывай, Коля, приходит конец твоей профессии. На Тоболе возить воду не будешь. Волы останутся так, для веселья.
Однако Николай уже надулся и по-медвежьи топтался на месте. Букреев посмотрел на Дрожкина, потер руку об руку, измерил глазами высокого Бабкина:
— Не обижай парня! Видишь С-80? Пикнешь еще, окажешься под гусеницами.
Ляхова заметила, что назревает ссора и, желая предупредить ее, показала, кутаясь в платок, на платформу:
— С какого завода?
— Это с Алтая, — ответил Ян. — Есть и из Челябинска. — Слышал я, семьдесят тысяч таких двинули на целину… — Тут Калянс спохватился: — Однако, за дело, братцы!
Спустя минуту бригада толпилась у высокого штабеля горбылей, из которых надо было соорудить настил для спуска трактора с платформы.
Букреев, в пиджаке нараспашку, ходил «грудь колесом», лихо размахивал руками, громко командовал. «Право по борту!» — кричал он, и парни бежали к правой стороне штабеля. «Навались!» — выкрикивал Букреев, и они брались за горбыль. «Полный вперед!» — неслось, как с капитанского мостика, и парни с энергичным выкриком делали рывок. Затем горбыль несли к платформе. И снова неслось: «Навались!», за ним протяжное: «Э-э-х» и короткое, как удар: «Оп!».
На платформе начали заводить двигатель. Все радостно закричали. Трактор медленно, неуклюже, как огромное животное, пополз по настилу. Рокот мотора слился с гулом, который возникал вокруг. Зарокотал еще мотор, еще….
Одна за другой машины выстраивались в ряд вдоль железной дороги.
Николай не находил дела, как и многие, но странно: вдруг почувствовал себя здесь лишним. Он уже не слышал друзей. Ему представилось: по степи идет трактор, а за ним — повозка с бочкой, и он, Дрожкин, на бочке…
Бабкин тоже все это время стоял без дела, бросая сердитые взгляды в сторону Букреева. Ему хотелось перехватить у Михаила инициативу, но он не знал, как это сделать. Когда трактор пополз по настилу, Бабкин решил, что пора действовать и, суетясь, начал некстати кричать:
