Отработав смену, с тазами и ведрами в руках, медсестры направились к водоразборной колонке, но воды, чтобы привести себя в порядок после кошмарной работы, явно не хватало. В большой палатке и дальше в отделении стояли емкости с фильтрами для воды, доставленные сюда на корабле. Из них можно было пить очищенную воду без риска заразиться.
Говорили, что на борту плавбазы в порту находятся запасы подкладных суден. За обедом это подтвердила и Кэррадайн. Но полковник отчего-то не желал доставить их сюда. Он считал, что для страдающих дизентерией небольшая пробежка только на пользу — она приучает, сдерживаться. К тому же если человек симулирует болезнь, так пусть побегает. В наказание.
— Симулирует болезнь?
Да, сачкует. Ему уже приходилось сталкиваться с таким в других местах. Слава богу, он на своем веку повоевал. И в Африке, и в Индии. Как раз как у Киплинга.
— Не может он такое всерьез говорить, — не верили женщины. — Он что, о бациллах не слышал?
Весь следующий день они простояли на коленях в тифозном отделении. Отделением руководили не так скверно — да и количество позывов не такое, как у больных дизентерией. И завотделением почти всегда оставался на виду. Он хоть и не был яркой личностью, но все-таки держал санитаров в узде. Поэтому, если на пути у них оказывалась одна из драивших полы «дочерей „Архимеда“», дальше злобного шипения дело не заходило. Впрочем, это были их палата, их отделение, злобно шипеть полагалось по штату. Была одна яркая личность среди медсестер — та говорила в голос, не шипела, но их игнорировала. Среди санитаров даже попадались совершенно беззащитные экземпляры, которые держались с ними едва ли не виновато. В основном это были пожилые мужчины, обращавшиеся к ним «Прощу прощения, сестра».
Тифозники уже не подпадали под категорию «сачков». Салли собственными глазами видела, как до их посещения снизошел сам полковник, да еще и со свитой — заведующий отделением, старшая сестра и главный санитар. Все они поднялись при виде этого высокопоставленного идиота, всерьез полагавшего, что навозные мухи закаляют характер. Палаточная сестра склонила голову, но отвесить поклон все же воздержалась.
— Нет-нет, можете не подниматься, — галантно успокоил он драивших полы сестер.
Когда полковник вместе с санитаром остановились рядом с Салли, та с необычайной остротой ощутила запах — сильный и агрессивный запах гуталина, исходивший от ботинок полковника и главного санитара. Пока светила медицины обозревали отделение, палатный врач внес предложение:
