Когда товарищи скрылись за поворотом, я долго смотрел им вслед.
10 августа уже весь областной отряд прибыл на место назначения — в урочище Гулино, Корюковского района, у реки Сновь. Этот участок был избран потому, что, по нашим расчетам, там не должно было произойти больших боев: партизаны смогут пропустить мимо себя фронт и остаться незамеченными.
Привлекли нас и природные условия. В густом кустарнике, покрывающем почти все побережье реки Сновь, можно укрыть целую армию. А в двух-трех сотнях метров от берега начинается лес.
На следующий день я навестил товарищей.
Командир группы капитан Кузнецов, бывший работник Осоавиахима, и комиссар товарищ Демченко, заведующий военным отделом обкома, уже роздали будущим партизанам оружие, регулярно занимались военным обучением: стрельба по цели, чистка винтовок, Устав строевой службы, Устав гарнизонной службы… Типичный лагерь Осоавиахима. Еды сколько угодно, опасности пока никакой… как будто и войны нет.
В Чернигове товарищам был дан наказ: не общаться с населением, не обнаруживать себя, но партизаны, очевидно, посчитали, что эта директива условна, и стали ходить в села за молоком, а кое-кто из молодежи погулять с девчатами.
По вечерам в лагере пели, плясали под гармошку. Что ж, природа чудесная. Тепло. Когда б не винтовки в козлах — просто дом отдыха.
В двенадцатом часу люди группами повалили в казармы: большой, хорошо оборудованный дом лесничества. Начальство расположилось там на кроватях, а рядовые на хорошо просушенном, душистом сене.
Но как только народ улегся, а кое-кто уснул, по моему приказу был дан сигнал «тревога». Я заставил заспанных людей выстроиться в шеренгу, приказал немедленно покинуть казарму и никогда больше не возвращаться в нее. Располагаться, сказал я им, надо в кустарнике, в шалашах и, пока нет вражеских войск, прятаться от населения.
— Сумейте жить так, чтобы никто не знал о вашем существовании!
Кто-то подошел ко мне и начал горячо уговаривать:
— Там же болота, люди простудятся.
Но когда в небе заурчали немецкие самолеты и стали бросать осветительные ракеты, народ примолк, съежился…
Немцы летели бомбить Чернигов.
* * *
Самое скверное настроение, в каком я находился когда-либо в жизни, было у меня в дни 23–29 августа 1941 года.
Я ездил в Военный Совет Центрального фронта. На обратном пути в Чернигов мне повстречалась колонна легковых машин, я остановил головную и спросил сидящих в ней: «Кто, куда?» Проверили взаимно документы. Оказалось, что едут руководители Гомельской области и с ними секретарь ЦК КПб) Белоруссии товарищ Эдинов.
