Назвался Михаилом.
Дело было в набожном Подмосковье, и к отцу Михаилу отнеслись с пониманием, не погнали прочь, как какого-нибудь приблудного бомжа. Более того, уговорили местного участкового не трогать отца, пусть себе поживет.
И Михаил на добро немедленно ответил добром, вылечил мальчонку Петьку, который заикался, как помешанный. Беда эта превратила Петьку в злостного матерщинника, мат, как ни странно, преодолевал трясину заикания много легче, чем культурная речь.
Так вот, этот Петька, столкнувшись нос к носу с шествующим к водной колонке Михаилом, заявил:
— Эй ты, старая жо, жжо, жжжо…
Он хотел сказать дальше: «Ты какого хрена здесь делаешь?», — но, как видим, застрял на своей жо.
Михаил поставил ведро, возложил на лоб заике ладонь и произнес весело:
— Давай, Петька, шпарь как по написанному.
— …па, — сказал мальчуган. — Ой.
Больше он никогда не ругался и не заикался.
Далее Михаил вылечил застарелого алкаша Ваську Крюкова. Васька, которому было за шестьдесят, из коих полвека приходилось на злоупотребление самогоном, весь в репье, жалкий такой, тощенький, рваненький, валялся под забором, когда к нему подошел странник. Подошел, значит, посмотрел и говорит:
— Встань, Василий, и отринь скверну.
Васька восстал из лопухов, как чертик из табакерки, принял стойку смирно, сипло осведомился:
— А курево — скверна?
— И курево скверна.
— Замётано, — твердо сказал Васька.
И действительно, бросил пить-курить, занялся огородом.
О Михаиле заговорили, что, мол, непрост человек, а когда он в присутствии родственников изгнал беса из девицы Ксении Пупковой, который заставлял её говорить басом и наделял нечеловеческой силой, все поняли — святой. И повалили к нему толпами.
Отец Михаил врачевал, заряжал воду почище Чумака, одаривал травяными сборами, вечерами же вразумлял. Вразумление происходило в его избе, прихожане сидели на полу, сложив ноги калачиком, дабы занимать поменьше места.
Странник говорил, что Земля изначально была полностью пригодна для человеческого житья. Человек должен был ходить по ней голышом, чувствовать себя комфортно в зной и стужу, питаться дарами Природы, без мяса, и реденько-реденько совокупляться. Токмо лишь ради поддержания демографического статуса на физическом плане.
В данном случае развитие шло бы по духовному пути.
Люди же рассудили иначе, продолжал отец Михаил. Свою физиологическую и интеллектуальную продвинутость по сравнению с прочими обитателями Земли они восприняли, как особый знак — знак Царей Природы. А коль ты царь, тебе всё позволено.
