— Ты симпатичный, — рассеянно ответила Маша, думая о своем.
— Ладно, Снегурочка. Я в душ.
— Давай.
Она стояла около окна. Занавеска немного приоткрыта, чтоб видна была улица. Маленький силуэт на фоне окна. Что-то прошептала.
— Что ты сказала? — спросил ее Андрей.
— Ничего. Уже вернулся?
— Как видишь.
Она неторопливо начала раздеваться. Никакого стеснения или кокетства. Все движения естественные. Плавные. В темноте комнаты виден ее лишь силуэт. Простота порой выглядела не менее соблазнительно, чем самый откровенный эротический танец. Она легла рядом. Ее губы накрыли его. Мягкий поцелуй. Мягкие ласки. Время, когда не нужно торопиться. Когда можно наслаждаться каждой минутой, проведенной наедине. И перелом, когда просыпается страсть. Дурманящая и голодная. Она сметает все барьеры. Заставляет дрожать в предвкушении того яркого огня, в котором сгорает не столько тело, сколько душа. Он чувствовал, ее огонь, который она так тщательно скрывала. От этого его пламя разгоралось еще сильнее. Страсть испепеляла их. Два огня объединились в пожар, что сметал все на своем пути. Разрядка такая сильная, что высасывала все силы. Стоило Андрею упасть на подушку, как сон выключил его.
Андрей проснулся, когда было еще темно. Вначале не мог понять, где находится. Потом Андрей вспомнил о Снегурочке. Рядом ее не было. Он повернулся и увидел ее, сидящую на стуле с альбом, лежащим на согнутой в колено ноге. Она что-то увлеченно рисовала. Черный грифель так и скользил по бумаге. Губы приоткрыты. Язык так и скользил по губам. Волосы распущены и постоянно ей мешали, она их поспешно откидывала назад, но они упрямо возвращались назад, стоило ей повернуть головой. Халат съехал, оголяя плечо. Но она ни на что не обращала внимания. Все ее внимание было поглощено процессом рождения картины. Свет настольной лампы выхватывал лишь пространство около стола, а вокруг была темнота. Маша не подозревала, что сама была настоящей картиной. Яркой и притягательной. Настоящей. Он любовался ею. Умел бы рисовать, так запечатлел бы на бумаге художницу. Но с рисованием у Андрея всегда было плохо. Оставалось лишь надеяться на свою память.
Вот она устало вздохнула, откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Прошло минут пять. Она вернула альбом на стол и вышла из комнаты. Андрей не мог сдержать любопытство. Он подошел к столу. Старый дом с выбитыми окнами. Луна холодным светом освещала заросший сад. Трудно было разглядеть в кустах сидящую девочку. На ступеньках дома в неестественной позе лежал человек. Как будто он упал, потерял сознание или умер. Мрачная картина в черных красках. Он перевернул лист. Старая полуразвалившаяся церковь. Выбитые окна, сломанная крыша. На следующей странице была та же церковь только внутри. Часть стены и кусочек звездного неба, который был виден сквозь поломанную крышу.
