— Двум и тремстам двум тысячным.
— Как изменится эта величина, если в музее на Гордости райзов не будут найдены упоминания о Земле или предметы материальной культуры землян?
— Уменьшится до ноля целых семисот тридцати восьми тысячных процента.
— Хорошо. В последние шестьдесят секунд ты получил голограмму с Гордости райзов?
— Как раз получаю ее.
— Мне нужен доступ в библиотеку кафедры математики.
— Исполнено.
— Из голограммы следует, что здание имеет форму тессеракта?
— Совершенно верно.
— Я хочу, чтобы ты выяснил, какой университет проводил наиболее углубленные теоретические исследования тессерактов. Затем свяжись с математической и физической библиотеками этого университета, просмотри все имеющиеся материалы и определи, есть ли возможность проникнуть в здание, изображенное на голограмме, не нарушая блокировки дверей.
— Выполняю… — Компьютер молчал почти девяносто секунд. — Теоретическая возможность проникновения есть.
— Объясни, что ты подразумеваешь под термином «теоретическая» в данном контексте.
— Сие означает, что теоретически проникновение возможно. Однако на практике я не могу гарантировать, что такое проникновение не станет смертельным для живой материи, поскольку связано с межпространственным переходом.
— А робот может проникнуть в тессеракт, сохранив работоспособность?
— Просчитываю… Вероятно, да.
— И какова вероятность того, что робот будет функционировать и в тессеракте?
— Восемьдесят шесть и двести сорок одна тысячная процента.
— А какова вероятность его благополучного возвращения?
— Восемьдесят шесть и двести сорок одна тысячная процента, — повторил компьютер. — Если он сможет войти в здание, сохранив работоспособность, выход тем же путем нисколько ему не повредит.
— Выключайся, — бросил Яблонски, посмотрев на Флетчера, глаза его яростно сверкнули. — Клянусь Богом, он у меня в руках! Наконец-то я смогу с ним посчитаться!
Яблонски и Флетчер вошли в запасники музея. Вокруг кипела обычная работа. Яблонски и его ассистент проследовали мимо комнат, отведенных находкам с Внешних и Внутренних миров, обошли зал, посвященный цивилизациям более населенных районов галактики, и наконец попали в большое помещение, где хранились предметы материальной культуры, только-только доставленные в музей из Спирали.
Яблонски короткими кивками отвечал на приветствия сотрудников, готовивших новые поступления для регистрации в музейном каталоге.
Они прошли мимо Мистической вазы с Валериума VII, послужившей причиной трех мировых войн, которые разразились в глубокой древности на далекой планете, обогнули пять могильных камней, доставленных с Нью-Парагвая. Яблонски остановился, взял со стола черепок, поднес к носу, понюхал. Ему нравился запах древности, нравилось держать в руках такую вот песчинку, из которых постепенно, невероятным трудом, складывался облик еще одной цивилизации. Разумеется, он гордился выставочными залами музея, но именно здесь, в запасниках, шла настоящая работа, в которой он принимал самое непосредственное участие.
