— Секретарь здесь ни при чем, — возразил Мехман. — Я сам обнаружил это нарушение…
Кямилов решил изменить тактику и применить еще один из своих испытанных приемов:
— Нашел! Раскрыл! Что ты раскрыл: контрреволюцию, что ли? — заорал он хриплым голосом и на его шее вздулись жилы. — Завтра же вынесем второе решение и предложим тебе безоговорочно выполнить первое решение. Вессалам! Все! А то три дня как приехал, а уже пытаешься свалить мизинцем меня человека величиной с гору. Мы по-отечески объясняем тебе, внушаем, а ты… кидаешься на нас чуть не с ножом…
— Я не буду выполнять незаконное решение. Я сообщу об этом прокурору республики.
Хотя Мехман даже не шевельнулся с места, он был исполнен такой гордой непоколебимой силы, что даже Кямилов понял это. «Молокосос» оказался непримиримым.
Но Кямилов все еще не сдавался:
— О, пощади нас, пожалей, умоляем, товарищ прокурор, будь милостив, мы такие слабые, беспомощные…
— Вы много лишнего наговорили, Кямилов, — рассердился Вахидов. — Надо быть сдержаннее.
Кямилов от удивления вытаращил глаза.
— Кому нужен пустой, бессмысленный шум и крик? — продолжал Вахидов. Разве этим можно доказать свою правду? Для чего, например, ты швыряешь камни в Джаббарзаде? Ведь этот человек работает и день, и ночь.
Ссориться с Вахидавым Кямилов не хотел. Он обуздал свой гнев и еще раз попытался привлечь секретаря райкома на свою сторону.
— Я и сам хотел бы быть сдержаннее. Но такова уж моя натура. Вы же видите, товарищ Вахидов? Вы же видите, как эти дети выводят меня, взрослого человека, из терпения. Немало ночей провел я в седле, рыская по этим горам. А для чего? Для того, чтобы построить новую жизнь. А теперь видите, как этот парень угрожает мне?.. Да, мне! Причем, обратите внимание, два-три дня как приехал, а уже в драку лезет. Ей-богу, точно как в деревнях говорят: когда наступает пора козлу умереть, он начинает тереться о дубинку пастуха. И этот вот в драку лезет! — Последние слова Кямилов произнес с трудом, как бы задыхаясь. — Разве можно выводить человека из терпения?.. Не успевает такой вот Мехман или Джаббарзаде азбуку выучить да галстук привязать, как начинает учить Кямилова…
Как бы Кямилов ни перевоплощался, он не мог уже обмануть Мехмана. Тот великолепно понимал, что первый удар, нанесенный им, попал в цель. С иронической улыбкой разглядывал молодой прокурор огромную тушу Кямилова. Кямилов под острыми, насмешливыми взглядами Мехмана совсем размяк. Не зная, чем бы все-таки сразить Мехмана, Кямилов засунул мясистую руку под свой широкий ремень и оказал:
