Я хрюкаю себе под нос. Папа старается говорить непринужденно, но со мной это не проходит. В прошлый раз, когда меня навещала Шан, он предложил ей поужинать и выставил себя полным идиотом.
— Мы стараемся устроить так, чтобы пациента посещал один человек, — поясняет Филиппа, — но это не всегда удается.
Она поворачивается ко мне, позабыв об отце и его печальной личной жизни.
— Тесса, у тебя на руках синяки.
— Я лазила на дерево.
— Значит, у тебя понижены тромбоциты. Какие у тебя планы на эту неделю?
— Мне не нужно переливание крови!
— Все равно на всякий случай нам придется взять кровь на анализ.
Папа предлагает Филиппе кофе, но она отказывается. Шан бы согласилась.
— У папы все из рук валится, — поясняю я медсестре, когда отец, надувшись, уходит на кухню. — Он постоянно ошибается.
Медсестра помогает мне снять рубашку.
— И что ты об этом думаешь?
— Мне смешно.
Она достает из чемоданчика марлевый тампон и антисептический спрей, надевает стерильные перчатки и поднимает мне руки, чтобы протереть внутривенный катетер. Мы ждем, пока он высохнет.
— У вас есть парень? — интересуюсь я.
— Я замужем.
— А как зовут вашего мужа?
— Энди.
Похоже, ей неловко вслух произносить его имя. Я все время знакомлюсь с новыми людьми, и они никогда ничего о себе толком не рассказывают. Но при этом хотят знать обо мне все.
— Вы верите в Бога? — спрашиваю я.
Филиппа откидывается на спинку кресла и хмурится:
— Странный вопрос!
— Так верите или нет?
— Пожалуй, мне хотелось бы верить.
— А рай? Вы верите в это?
Она достает из упаковки стерильную иглу:
— Я думаю, рай — это прекрасно.
— Это еще не значит, что он есть.
Она бросает на меня строгий взгляд:
— Ну, будем надеяться, что он существует.
— Мне кажется, это все вранье. После смерти ничего нет.
Я начинаю ее раздражать. Филиппа смущается:
— А что же происходит с душой, с энергией?
— Обращается в небытие.
— Знаешь, — замечает Филиппа, — существуют группы поддержки. Там ты можешь познакомиться с другими молодыми людьми с теми же проблемами, что и у тебя.
— Ни у кого нет таких проблем.
— Ты так думаешь?
— Так оно и есть.
Я поднимаю руку, чтобы Филиппа смогла взять кровь из катетера. У меня под кожей пластик и металл; я наполовину робот. Медсестра набирает кровь шприцем и откладывает его в сторону. Крови у меня так мало, что в первом шприце она смешана с физраствором. Наверно, за эти годы медсестры выкачали из меня всю кровь. Филиппа набирает второй шприц, переливает в пробирку и синей ручкой надписывает на этикетке мою фамилию.
