Боярин Скобелев опустил голову, и в горнице наступила тишина. Потом он медленно поднял на Ратмира глаза, и в них сверкнула ярость:
– И ты из-за этого посмел меня будить среди ночи?! Ты что, скоморох?! Не мужик, что ли?! Бежишь сразу жаловаться, если с тобой кто-то слегка и подрался. Тьфу! Не мужик, а баба прямо!
В глазах Ратмира появился стальной отблеск, и он с нажимом произнёс:
– Так я, боярин, не жаловаться пришёл, а предупредить.
– Ну, и о чём же ты меня хочешь предупредить, скоморох? – с сарказмом спросил боярин Скобелев.
– О том, что в следующий раз я их просто убью. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Ратмир подошел к сидевшему на лавке боярину. Тут же поднялся с лавки ратник Дормидонт, но Ратмир махнул ему рукой:
– Сядь. Я только два слова скажу твоему хозяину, – и обратился к боярину: – Я, боярин, здесь только по твоей слёзной просьбе остался. Помочь тебе сам знаешь в чём. Но, если мне и моим людям здесь нет никакой безопасности, то я со своими товарищами тотчас же собираемся и уезжаем с твоего двора. Так дела не делаются. И поверь мне, что об этом узнают все твои друзья и враги.
– Кто же ты такой, скоморох, что так смело разговариваешь? – напряженно глядя ему в лицо, произнёс боярин Скобелев.
– Тебя больше интересует, кто я такой или кто убийца твоей дочери? – холодно спросил Ратмир, без спросу садясь на лавку.
Боярин Скобелев хотел что-то возразить, но запнулся, откашлялся и уже другим тоном произнёс:
– Конечно, скоморох, меня интересует только убийца моей дочери.
– Тогда зови сюда своих сыновей и пусть они расскажут – из-за чего напали на меня. А потом объяснишь им, для чего я здесь до сих пор нахожусь. И чтобы больше никто из твоих людей не посмел и пальцем тронуть меня или моих товарищей.
– Все уже спят. Давай оставим до утра, скоморох.
– Рано утром меня уже здесь не будет. Еду в город по твоим делам. Поэтому прикажи своим слугам будить сыновей и по-быстрому закончим этот разговор. Я тоже хочу спать.
– Ну, будь, по-твоему, – недобро покосился на него боярин Скобелев и велел ратнику Дормидонту идти за обоими сыновьями.
– А ты, боярин, знал о том, что твои сыновья видели в Богдане преграду к твоему наследству? – неожиданно спросил Ратмир, нарушив наступившую тишину.
– Брешешь, скоморох! – воскликнул боярин, вскинув голову.
– Значит, не знал, – вздохнул Ратмир и машинально откинул рукой волосы со лба назад. – Дочь твоя им очень мешала. Ты же собирался ей отписать очень много из твоего богатства и никогда не скрывал этого.
