Они демонстративно пофыркивают на замечания или добродушно не замечают их. Даже на зоне кокетливо чувствуют свою женскую исключительность и пользуются ею, как охранной грамотой (попробовали бы так мужчины).
Если мужчины даже во время самых смешных сцен считают ниже своего достоинства усмехнуться, дёрнуть уголком губ – у женщин все эмоции наружу. Покатываются, хохочут до слёз, как дети. Восторженно топочут ногами, аплодируя, вскидывают вверх руки и раскачиваются, как деревца на ветру… Когда Смелков читал:
Если хочешь женщину понять,
Сыном любящим взгляни на мать.
На жену и дочь, коль есть они,
Мужем верным и отцом взгляни…
Среди бела дня или ночИ
Не спеши судьёй быть – помолчи.
Помолчи, хоть не привык молчать,
Если хочешь женщину понять,
– зал дружно промокал покрасневшие глаза концами платков, всхлипывал и шмыгал носами.
За стеклянной дверью томился охранник: щуплый, с азиатским жёлтым личиком. Ему там ничего не было слышно, и паренёк скучал. Подпирая косяк спиной, переминаясь, он поскользнулся, потерял равновесие и с шумом съехал на пол, а кепка – на нос. В ту же секунду грохнул такой искренний женский хохот – стены задрожали. Видно, паренёк этот был давним предметом шуток и подтруниваний. Строгие глаза охранниц и призывы к тишине мало действовали. И снова я подумала: на мужской зоне такое трудно представить…
Одна полненькая, смешливая, добродушная женщина особенно энергично махала руками. Аплодировала артистам громче всех, звонко хохотала, вскакивала и посылала воздушные поцелуи, так что её урезонивали охранницы. Жизнь из неё била ключом. Лицо такое славное, круглое, простое, крестьянское.
И срок небольшой, и статья не тяжёлая. Часть 1, статья 109 УК РФ: причинение смерти по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения… На Пасху затопила печь, заперла избу и ушла к подружке праздновать. Из печки выскочил уголёк. Пятеро детей: от двух месяцев до девяти лет – сгорели заживо.
Некоторые рассказы складываются из деталей, как кубики «лего». Вот и я хотела собрать впечатления-кубики и объединить их сюжетом. Скажем, завязка такова: когда я прохожу близко от заключённых, к моим ногам незаметно от охраны падает бумажный шарик. Я сообщнически наступаю ногой, поднимаю, разворачиваю. Записка.
И сразу взглядом нахожу автора: огромные страдающие, умоляющие глаза: не выдайте! Что будет в той записке, как развернутся события дальше – дело времени и фантазии.
Скажете, избито, банально, надумано, так в жизни не бывает? Через две недели звонят из редакции: «Тебя настойчиво разыскивает мужчина, читатель. Можно дать твой номер?» – «Ну, пожалуй…» – отвечаю я, утомлённо вздыхая. Вроде, достали уже поклонники моего творчества.
