Побег организовать было довольно сложно, ведь я постоянно находилась под присмотром. Комната моя была на втором этаже, что создавало дополнительные трудности.
Сбежать ночью? Нет, не вариант. Во-первых, бегать по темноте сложно, во-вторых, транспорт не ходит, а автомобили я водить не умею, в-третьих, сомневаюсь, что папа, зная мой характер, не подстраховался.
Днем? Возможно, это будет даже проще, ведь один родитель на работе, а второй в домашних заботах. Нужно лишь отвлечь маму от своей персоны и как-нибудь усыпить бдительность.
Думай, Дашка, думай!
Зря ломала голову. Однажды мама пришла ко мне в комнату, уже под вечер. Я демонстрировала свою обиду, надувшись, делая вид, что очень увлечена книгой. На самом же деле я уже третий день не могла прочесть ни строчки.
— Дашенька, поговори со мной, — ласково начала мама, присаживаясь ко мне на кровать, — как раньше, помнишь? Ты всегда прибегала ко мне и рассказывала свои секретики.
— Мама, я не могу сейчас открывать свои секретики… — вздохнула я.
— Я знала, что однажды моя дочь вырастет, — усмехнулась мама, — и старалась подготовиться, но, пойми, это очень трудно. Знаешь, когда я решила выйти за твою папу, моя мама меня отговаривала. Она надеялась, что я немного поживу для себя, найду для себя интересное занятие… работу… да что угодно. Но, когда появился мужчина моей мечты, я отчетливо поняла, в чем мое предназначение.
Я с интересом слушала маму, уже иначе воспринимая ее рассказы.
— Я сказала маме, твоей бабушке, что знаю, чего хочу от жизни, и готова на столь важный шаг, как замужество. И знаешь, хоть это было и трудно, но она меня поняла и приняла мой выбор. Поэтому, сейчас, я понимаю и принимаю твое решение поступить в Вышку. Я знаю, что ты приняла взвешенное и правильное решение.
Мама достала из кармана домашнего платья белый конверт и передала мне. В нём оказался билет на автобус до Верхнего города.
— Обратный билет, на всякий случай забронировала и даже оплатила. Если понадобится, просто придешь на автовокзал и заберешь его.
Не сдержав порыв благодарности, я кинулась обниматься. Повиснув на шее мамы, я шептала слова благодарности и обещания не подвести ее.
— А как же быть с папой? — спросила я, осторожно.
— С папой я поговорю, конечно. Ему, как мне кажется, еще труднее, чем мне принять, что ты уже выросла. Наш папа до сих пор вспоминает, как катал тебя на шее и учил кататься на велосипеде.
— А если он…
— Милая, не накручивай себя! Как нам трудно не бывает, но всегда приходится принимать действительность такой, какая она есть.
