— В том-то и дело, что нет, — сказала девушка. — И если ничего срочного не требуется, лучше подождать до «Марс-3», там настоящую помощь окажут.
— Что с ней? — Меня подбросило. — Жертвы есть?
— Сиди! — Девушка успокаивающе положила руку мне на плечо. — На Марс-3 жертв нет. Пробита обшивка блок-секции исследовательского комплекса и станция сошла со стационарной орбиты, но погибших или тяжелораненых нет. Так, ушибы, вывихи. Ну, и астрофизики в бешенстве: пострадало-то их имущество, и пока теперь всё восстановят! — Она помолчала и добавила: — Вот с кораблём намного хуже.
— Техническая служба? — В горле пересохло.
— Да, — тихо сказала она. — Пять человек на грузовом корпусе.
— А спас-секция?
— Там всё в порядке. Посадка была достаточно жёсткой, но никто не пострадал. Людей перебрасывают карами в ближайшие посёлки. Половину машинного парка с окрестностей согнали.
На душе стало легче. Ненамного. Она ещё что-то говорила, но я не слушал. Кто там был в причальной команде? Мишель Атталь? Иржи Горак? Нильс Иварссон? Кто ещё?
Пусть я знал их не очень хорошо. Свободного времени на корабле не так и много. Достаточно напряжённые вахтенные дежурства в рубке, когда сидишь в постоянном ожидании неизвестно чего и пытаешься спрогнозировать взаимодействие движения подвешенного в бесконечности пустоты корабля и окружающего пространства на ближайшие часы, порядком выматывают. И заводить особые знакомства в наполовину постороннем, как ни крути, инженерном коллективе мне не довелось. Но всё равно, я их знал. От них зависел успех нашего перелёта, и они с честью с этим справлялись. Просто умные и хорошие люди.
— Сколько я проболтался?
Девушка пожала плечами.
— Если ты с корабля, то четыре часа. Ты ведь с корабля? А почему не сел в спас-секцию?..
Ничего себе! Вот так побарахтался в пространстве! А по моим прикидкам — часа полтора-два. Похоже, романтическая сага о Ледяном Страже Марса чуть не подменилась страшилкой о Синюшнем Удавленнике, гоняющемся по орбите за нарушителями космонавигации. И ничего странного: в последнее время любая более-менее крупная станция обзавелась своей легендой. Либо рыдательно-страдательной, если рассказывали женщины, либо боевито-кровавой, если мужчины. А что делать? В привидения нынче никто не верит и в барабашек тоже, зато пришельцы — суровая быль. Кишмя кишат в каждом обжитом уголке системы, только на глаза не показываются. Или и Синюшный Удавленник — привидение? Всё время путаюсь.
