— Да, двадцать один градус по Цельсию выше нуля, ветра нет, осадков не ожидается. Здесь, по крайней мере.
— А внизу? — поинтересовался я.
— И внизу тоже не ожидается. В ближайшие лет семнадцать теперь, по меньшей мере. Ты головой точно не сильно ударился?
— Ну, как тебе сказать… Это я типа так пытаюсь с красивой девушкой познакомиться. Как бы.
— Так, типа, с девушками не знакомятся. И даже «как бы» не знакомятся. — На «красивую девушку» она не обратила внимания: понятно, слышала, наверняка, не один раз. — Тем более, мы уже знакомы. А вот…
Но я её перебил:
— А что, через семнадцать лет в самом деле пойдут дожди? — Мне действительно было интересно.
Даша пожала плечами.
— Гарантий дать не могу, но, скорее всего, пойдут. Мы рассчитывали, что раньше, но на корабле сгинули наши сердечники к террамодуляторам. Они, к сожалению, должны храниться при нулевой температуре и…
— Поэтому хранились непосредственно на борту «Дайны М».
— Да. Тороид худо-бедно сел, треть груза сгинула, в основном, научная аппаратура, и восстановлению не подлежит, но остальное: запчасти, ферропластид, припасы вполне себе живы здоровы. А вот наши сердечники канули в пространство!
Видно было, что Даша искренне расстроена.
— Вообще в последнее время ни один расчёт не оправдывается.
— Больше оптимизма, — сказал я, старательно воодушевившись. Даша прыснула, глядя на меня. — Может, не всё так печально? Земля пришлёт новые сердечники, и через год-другой будем гулять под дождём.
— Да, хорошо бы, но вряд ли. Вот если бы отыскать воду или водород, тогда другое дело.
— В каком смысле — водород?
— В прямом. В последнее время его вдруг стало катастрофически не хватать.
— Распался на атомы? Ядерная реакция началась?
— Неизвестно. Данных нет. При здешних температурах он только в газообразном состоянии и может существовать. А для образования кристаллов, давления низкое. Ещё и груз с корабля теперь потерян. Ладно, это я так. А вообще-то, между прочим, мы сейчас как раз проходим мимо того, кто нам дождик наворожит.
Она поколдовала над пультом, и на экране высветилось увеличенное изображение КППМ — модернизированного климатического погодного преобразователя, подогнанного здешними инженерами под особенности Марса. Он сильно напоминал перевёрнутую земную грушу расширенной с одного торца полусферой и торчащим стеблем энерговода, обращенного к поверхности, с другого. 7000 подобных КППМ были подвешены в верхних слоях атмосферы, разделяя Марс на квадраты и сплетая невидимую вуаль, наброшенную на планету. Центры ячеек наземных террамодуляторов, жёстко связанные силовыми линиями М-генераторов в гигантскую сеть. Газ, образующийся в результате переработки песчаного слоя почвы полями марпоники, в дневные часы поднимался к этой сети, где обрабатывался, обогащался, очищался, сгущался не то низкочастотными модулированными сигналами, не то, наоборот, высокочастотными, а ночами опускался вниз редким-редким пока туманом. Я ничего не смыслил в сложнейших терра-химических процессах, но, по-моему, и сами создатели, исключая разве что одного-двух, не понимали толком, что такое марпоника и её взаимодействие с КППМ, называя всё это просто «процессом».
