мнение.
— Понимаете, тут… — закашлялся профессор, мигом состарившись лет на десять, и даже как будто бы поседев, хотя так, естественно, только казалось со стороны — В таком деле… Гарантировать ничего нельзя.
— Прекрасно понимаю. — белобрысый хозяин дома посмотрел учёному прямо в глаза — Однако ж, гарантии с вас не просят. Всего лишь вашу оценку.
— Ну, опуская, как бы это помягче выразиться, моральную составляющую…
— Действительно. — поддакнул светловолосый, не сводя ледяного взгляда со съёжившегося профессора. Впервые за время разговора на его лице появилось что-то отдалённо напоминающее ухмылку. — Учитывая обстоятельства, моральную составляющую лучше не трогать, вы правильно заметили.
Повисла пауза. Профессор нервно крутил стакан, и усердно прятал свой взгляд от властных, гипнотизирующих, подчиняющих очей собеседника — как ничто другое, выдающих в нём большого начальника. На стене продолжал свою не имеющую конца работу красивый, устланный декоративными завитушками хронометр. За широким окном было солнечно, копошилась различная живность. Приливные волны с шелестом омывали песчаный пляж, у цветущей орхидеи, будучи тотально равнодушным к происходящему в комнате, жужжали несколько блестящих колибри, а кончики кокосовых пальм трепетали под порывами тёплого тропического ветерка. Лурь, планета-курорт… Рай на земле.
— Профессор. Посмотрите на меня.
Тот подчинился, поднял глаза, и не выдержав, громко вздохнул:
— Вы знаете… Перед нами тот случай, когда принято говорить: девяносто девять, и девять … Если всё сделать правильно, то осечка практически исключена. На ингрионской этике можно сыграть так, что у них не останется никакого выбора…
— У вас есть замечания? Предложения?
— Да, несколько. — признался учёный, нехотя — Вот послушайте…
Глава 1
«Первый после Бога»
Семью неделями позже…
— Взво-о-од!!! Целься! — рявкнул майор, сурово взирая на стройный рядочек своих подчинённых из-под густых совиных бровей. Солдаты послушно вскинули винтовки на уровень груди. Майор подождал ещё секунду, будто о чём-то размышляя, и украдкой вздохнув, сделал уверенный взмах рукой — Огонь!
Шестнадцать свистящих плевков слились в единый залп, тут же смешавшийся с влажным, неприятным чавканьем — это пули, не пролетев и дюжины шагов, безошибочно нашли свои цели. Шеренга стоявших на коленях людей незамедлительно завалилась на землю — кто вперёд, кто назад, а кто набок. Соломенная стена, перед которой приговорённые встретили свой конец, украсилась неаппетитными красно-бурыми кляксами, а из-под одетых в серые однотипные комбинезоны трупов начали растекаться тёмные лужицы.
