- Вы использовали меня, использовали для чего-то… грязного! Мне было… Нельзя так… Слышите? Наймите проститутку, возьмите любую уступчивую служанку, трогайте ее, где вам заблагорассудится! Потому что я не давала согласие, а вы, мерзавец! Ненавижу! Не смейте никогда больше прикасаться ко мне!
Стыд затопил такой жгучей волной, что сквозь шум в ушах я с трудом понимала какие оскорбления выкрикиваю и в чем его обвиняю.
- Не сметь? - его хриплый ответ я расслышала даже сквозь гул в голове, - а ты попробуй заставить меня!
И ладонь, секунду назад ласкавшая умело и бережно, сжалась на моей шее, минуя заслон из скомканной на груди ткани, опрокинула меня на кровать, а Зверь навис сверху.
- Заставь, оттолкни, запрети, но не веди себя по-идиотски, сперва дрожа подо мной, покорно раскрывая губы, не отталкивая рук, а выгибаясь им навстречу, а потом крича, чтобы я не смел пользоваться тобой. Или твое тело живет собственной жизнью, Мышка, лживой самостоятельной жизнью вдали от твоего чистого незамутненного сознания?
- Я вас убью, - теперь уже я хрипела, потому что он был невменяем, не контролировал свою силу и сжимал горло слишком сильно, - выпью энергию и не оставлю ни капли.
- Тогда начнем сначала? - он склонился к моим губам, сверля взбешенным потемневшим взглядом, - только сперва объяснишь, как я тебя использовал? И почему после этого не я, а ты испытала удовольствие.
Ничего я не испытала, а если испытала, то последствием стал мучительный стыд, ожегший краской все тело, и осознание того, что стремительно скатываюсь в пугающую пропасть.
Но эту фразу я уже не могла выкрикнуть, а Зверь заметил, как я судорожно хватаюсь за его руку, и быстро разжал пальцы, отшатнулся от меня и снова схватился руками за голову, пока я кашляла и пыталась отдышаться. Я надсадно вздохнула и услышала его шепот.
- Много сил ушло… не хватает на контроль. Только не сорваться, нельзя…
На моих глазах его тело стало бить крупной дрожью, а тихий шепот был едва слышен:
- Уйди, уйди.
Сумасшествие заразно, я это поняла в тот момент, когда метнулась к нему, обняла за плечи и принялась гладить по голове, укрыв нас обоих плащом из рассыпавшихся волос. Я отдавала себе отчет, что слово «Приступ» означает нечто страшное, намного страшнее всего остального, особенно учитывая силу Зверя и то, как воздух вокруг снова сгустился. Мой уход не означал бы моего спасения здесь, в доме, где он являлся хозяином. Он ведь поймал меня однажды. Если сейчас убегу, где гарантии, что не бросится вдогонку?
