Когда они выбрались на палубу, где индус решил показать Леопольдо швартовые лебедки с гидравлическим приводом – четыре двух-барабанные на корме и четыре на баке, две якорно-швартовые лебедки и две швартовые – у Леопольдо от непривычки начинали побаливать ноги, и он хотел, было, уже попрощаться с индусом и вернуться в каюту, но тот улыбнулся и повел Леопольдо прочь с палубы.
Они спустились на лифте вниз, в самое сердце контейнеровоза – машинное отделение, в помещение, название которого индус озвучил как "Engine Control Room". Леопольдо долго смотрел на зеленый агрегат у стены с множеством маленьких экранчиков, рубильниками и рычажками, пытаясь понять, что это такое. Индус стоял рядом и что-то говорил, говорил, говорил, а Леопольдо все слушал и слушал, совершенно не понимая, о чем тот говорит. Раз или два кивнул, будто соглашаясь, затем повертел головой и направился к выходу из помещения.
Когда же они продвинулись по палубе дальше, в отсек, где находился двигатель корабля, у Леопольдо здорово ныли ноги. И, тем не менее, глядя с площадки вниз на золотившийся в свете множества ламп корабельный двигатель, Леопольдо не смог удержать немого восклицания. Он стоял, едва не открыв рот, слушал равномерный гул, идущий снизу, ощущал тихую дрожь корабля и думал, что ради этого зрелища сюда-таки стоило спускаться. Но дальше идти Леопольдо отказался, показал пальцем наверх и посмотрел на индуса в надежде, что тот поймет его желание. Индус оказался понятливым, улыбнулся, сказал свое любимое "ОК" и поманил Леопольдо за собой.
У двери каюты Леопольдо распрощался с индусом, секунду-другую смотрел, как тот шагает по коридору в своем синем рабочем костюме, исчезает за поворотом, после чего Леопольдо вошел в каюту и развалился на диване.
Уже ближе к вечеру он поднялся на мостик, где кроме рулевого, штурмана-индуса и капитана с чашкой кофе в руке никого больше не было. Какое-то время Леопольдо наблюдал за действиями рулевого, хотя, по справедливости стоит заметить, что то, чем он занимался, и действиями назвать было трудно – стоял у пульта управления судном и считывал показания приборов.
Контейнеровоз, как и многие другие современные суда, был под завязку напичкан электроникой и автоматикой, поэтому большую часть времени двигался на автопилоте.
Насидевшись на мостике, Леопольдо перешел на крыло мостика. Смотрел, как солнце нависает над горизонтом, как стелятся по голым, бесплодным землям Йемена вечерние тени, как золотится песок в лучах заходящего солнца, и чувствовал неясное волнение в груди. Совсем скоро они войдут в Аденский залив, совсем скоро окажутся в Индийском океане. Леопольдо должен был бы чувствовать облегчение, но почему-то ощущал лишь смутную тревогу.
