– Нет, не хочу, – полуулыбка скользнула на лицо Леопольдо, взгляд вернулся к Александрии. Он уже мог видеть сверкавшие на солнце купола мечетей, крыши старинных дворцов, здания высоток в центре города и роскошных отелей на берегу. Но больше всего Леопольдо поразил Александрийский порт. Столько всевозможных плавсредств в одном месте он не видел даже в Генуе. Казалось, здесь даже плюнуть было некуда, обязательно попадешь, если и не в какой-нибудь катер, так в лодку обязательно. Здесь их было сотни.
– Я думал, из-за пограничной службы мне придется все время провести на корабле, – продолжил Леопольдо. – Но я бы с удовольствием сходил на берег. За эти несколько дней я уже успел соскучиться по земле.
– Кеп, лоцманский бот на подходе, – в разговор вмешался старпом, указав на небольшой катер, выскользнувший из порта, как пробка из бутылки. Судя по направлению его движения, он направлялся к "Италии".
– Очень хорошо, – отозвался капитан. – Команде приготовиться к приему на борт лоцмана. Синьор Витале, Хосе проводит вас в каюту, – капитан кивнул на матроса-филиппинца. – Я пошлю за вами кого-нибудь, когда соберусь на берег.
Капитан повернулся к филиппинцу и что-то ему сказал. Тот улыбнулся и двинул прочь с мостика, не забыв махнуть Леопольдо.
– Спасибо, капитан, – Леопольдо развернулся и направился за филлипинцем.
Александрия произвела на Леопольдо двоякое впечатление: с одной стороны жара, шум, гам, вездесущие торговцы с лотками, толпы босоногой ребятни в дырявых штанишках и футболках, то и дело норовившей всучить в руки какие-то дешевые подделки, или они просто что-то щебетали и тянули руки, выпрашивая деньги; с другой – великолепие города с его неповторимой, незабываемой восточной атмосферой, города современного, с легким налетом благородной старины. Леопольдо даже показалось, что современного в Александрии намного больше, чем старины. Прогуливаясь по городу с капитаном, он то и дело обращал внимание на витрины магазинов, вывески ночных клубов, библиотек. Замечал смуглых мужчин в длинных рубахах до пят с широкими рукавами без воротника, галабеях и в фетровых ермолках на головах, женщин – в черных платьях, о чертах лица которых можно было только догадываться, так как их головы покрывали черные платки, оставляя лишь небольшую прорезь для глаз. Это был другой город, другая страна, другая культура, для Леопольдо необычная, но по-своему удивительная, приковывающая к себе взгляды, пробуждающая любопытство и желание познать ее ближе. Но “на познать ближе” времени было немного.
