). Воскресение Иисуса положило конец одностороннему пониманию
пистис как навязываемой лояльности поданных своим владыкам.
Кириос Иисус избрал немощь вместо привилегий, и солидарность, основанную на равенстве, вместо гордыни и насилия. Поэтому ученики Мессии освобождены Духом, который не есть «дух рабства» и страха, но Дух, ведущий «в свободу славы детей Божиих»
{380}. Однако Павел предостерегает римлян от ошибок коринфских «духовных» верующих, которые полагали себя достигшими совершенства. До самого Второго пришествия люди будут страдать и умирать, хотя должны быть уверены в окончательной победе
{381}.
Однако под конец послания Павел добавляет наставления, которые с виду не вяжутся со сказанным ранее. Этот бесстрашный противник империи внезапно заявляет:
Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божьему установлению… Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро… И потому надобно повиноваться…{382}
На первый взгляд это кардинально противоречит взглядам Павла. Поэтому некоторые ученые подозревают здесь позднюю вставку{383}. Однако есть и другая версия: отрывок надо читать в контексте Павловой веры в скорое возвращение Христа, который будет судить имперский мир. До той поры римская власть попущена Богом, однако сроки ее истекают: она подойдет к концу, когда Христос низвергнет власть имущих с престолов{384}.
Павел никогда не подстрекал к бунтам. Фессалоникийцам он советовал жить тихо и заниматься своим делом. Нельзя провоцировать власти на массовые репрессии по отношению к ученикам Мессии, поскольку это замедлит наступление Царства. В Риме еще были живы воспоминания о том, как при Клавдии изгнали некоторых членов Иисусова движения. Собираясь проповедовать на Западе, Павел хотел опереться на римскую общину и не желал ставить ее под удар{385}.
Другие ученые говорят, что Павел цитирует еврейский текст, относящийся ко временам римской республики до возникновения империи. Ссылаясь на устаревший закон, он таким образом призывает к децентрализации и подрывает идеологию, которая мыслила государство и кесаря единым целым{386}.
Как бы то ни было, для Павла важно, чтобы этика и политика были пронизаны духом агапе: «Люби ближнего твоего как самого себя», «Любовь не делает ближнему зла; итак, любовь есть исполнение закона»
