Но удивляться не было сил. Встав, пошатываясь, он пошел на поиски аспирина и воды. Сделав пару неловких шагов Александр понял, что совершенно не представляет где искать аспирин и воду, но его ноги сами привели его к громоздкому шкафу, а руки открыв привычным движением, безошибочно вынули колбу с прозрачной жидкостью, и опрокинули на вкус лимонно-кислое со слабой сладостью содержимое колбы внутрь измученного организма.
Поставив пустую колбу назад в шкаф тело практически само вернулось к креслу и осторожно село в прежнюю позицию.
Чудо средство начало действовать сразу же.
Сначала кузнецы, что устроили ленинско-стахановский субботник в голове, объявили забастовку, а потом и вовсе, обидевшись, ушли в неизвестные дали, прихватив с собой эту жуткую мигрень. Затем чудо средство затормозило эту проклятую карусель и уняло тошноту, больше не нужно было всё время сглатывать слюну, чтобы подавить рвотные позывы. Потом пропали невидимые тиски, что давили суставы и жгуты, что стягивали мышцы.
По всему телу разлилось такое блаженство, что Александр застыл и физически и в мыслях, еще не до конца поверив, что боль ушла и опасаясь, что она может вернется.
* * *
В своем лабораторном кресле сидел совершенно поседевший Саруман.
Эта ошибка чуть было не обошлась мне слишком дорого. Будь проводник короче, и дух спокойно успел бы пройти через весь объем, и к моменту реанимации был бы совершенно свободен. Но случилось иначе, реанимация буквально разорвала дух, перетекающий через проводник, на две части. Часть духа протащило через проводник в обратном направлении, что я считал практически невозможным. Ведь материал при пропускании духовной энергии приобретает не вместе со свойством тяги еще и четкую направленность этой самой тяги, и делает невозможным ток в обратную сторону. Сам материал изначально весьма прочный приобретает дополнительную физическую прочность и становится еще более тугоплавким. Вторая часть духа прошла в нормальном направлении.
Очнулся я уже стоя у своего стола в состоянии тихого отчаяния. Тело действовало на каком-то невероятном рефлексе, ища спасение от жуткой боли, что поселилась внутри. Я легко задавив непонятное мне отчаяние внутренне собрался и быстро, как только мог прошел к шкафу со своими химико-медицинскими выкидыши придуманные во времена странствий по северу.
Приняв лекарство я вернулся в кресло и наконец взглянул на проводник. Половина его, та, что пропустила дух в обратном направлении пришла в полную негодность, зато вторая половина получилась просто превосходной и даже сейчас еще продолжала немного светиться. Кольцо из такого материала должно получиться.
