- Ты почему не в школе? - совсем рядом раздался негромкий удивленный голос матери.
Андрей встал, высокий, поникший, и, не глядя на мать, пробормотал:
- Ушел я… Работать пойду,- сдвинул брови у переносицы и отвернулся.
Мать встрепенулась, руки ее, словно хороня что-то дорогое от надвигающейся беды, взлетели к груди.
- Тебя исключили? - спросила она, все еще с надеждой глядя в затылок сына; а вдруг ослышалась, вдруг сын просто шутит с ней?
- Скажешь тоже,- с обидой, не поворачиваясь лицом к матери, ответил Андрей и торопливо, опасаясь, как бы не перебили, зачастил: - Понимаешь, мама, я уже взрослый, помогать буду. Тебе трудно одной без папы…
- Что ты, сынок! - испуганно запротестовала мать, и на глазах ее показались слезы.- Ты должен вернуться в школу! Отец не простил бы нас!..
- Работать пойду,- тихо, но упрямо сказал Андрей и осторожно высвободил руки.
Наверно, впервые мать услышала в его голосе жесткие нотки. Сын стоял насупленный, раскрасневшийся от волнения и с жалостью глядел на мать, на ее шершавые» в ссадинах руки, на землистые морщинки возле глаз. А какой она казалась красивой и молодой, когда был жив отец!
- Не плачь, мам… Я буду учиться. В вечерней…
Около дивана, прижавшись спиной к стене, стояла
Светка и молчаливо прислушивалась к разговору. Мать попросила ее пойти погулять на улицу и все ждала, пока она оденется и выйдет. Увидев дочь через окно, мать снова вскинула глаза на сына, но в этот момент кто-то грузный и тяжелый, громыхнув дубовой дверью и поскрипывая половицами, затоптался возле вешалки.
- Эй, хозяйка! Дома, што ль?
- Дома,- наскоро вытирая слезы ладонью, ответила мать и пошла на кухню.- Проходи, Федор.
- Эх, Викторовна! Опять я к тебе пришел! - пробасил Федор, идя за ней в кухню, со стуком опустил на стол поллитровку «Экстры».- Больше года уж хожу. Плачь не плачь - не вернешь…- Погорелов сглотнул слюну и продолжал:-А я вижу - идешь. Ну как не заглянуть? Скучаю я по тебе. Ты, Нинка, баба что надо. Без мужика тебе никак нельзя… Выпьем, что ль, по махонькой? Я сёдни себе выходной прописал,- и хохотнул, радуясь, что смог обойти кого-то и увильнуть от работы.- Сообрази^ка стакан и луковку.
Нина Викторовна со скрытой досадой достала стакан и луковицу и села в стороне на край стула. Скрытная, немногословная, она еще при жизни мужа невзлюбила Федора, но встречала каждый его приход с бутылкой молчаливо и почти безропотно.
Погорелов с присказкой «Ну, будем» в два глотка опорожнил стакан, крякнул и шумно потянул носом. Крупная луковица захрустела у него на зубах.
