- Поговори мне! - незлобиво прикрикнул Дмитрий.
- Пап, отпусти на улицу.
- Дома сиди, пока я здесь. Приемник свой паяй.
- Это не приемник, а генератор ультразвукового излучения.
- Все равно паяй.
Петька без особого желания направился в свою комнату.
Марья принесла тарелку соленых огурцов и толсто нарезанное свиное сало. Дмитрий налил немного водки в два стакана, достал после некоторого колебания третий, налил в него.
- Петька! - позвал он громко.- Иди сюда!
- Чего ты ребенка смущаешь! - догадалась Марья о намерении мужа.- Рано ему еще.
- Какая разница, когда начнет,- усмехнулся Погорелов - Все одно от этого дела мужику никуда не уйти.
- Иди-иди, сынок! - подбодрил Дмитрий показавшегося в дверях сына.- Много нельзя, а немного можно.
Петька, опасливо поглядывая на отца, подсел к столу. Дмитрий, никого не приглашая, выпил и снова налил, посмотрел на Погорелова, потом на сына.
- Ты, Петька, можно сказать, только в жизнь входишь…
- Мужиком становится,- кивнул Погорелов на стакан с водкой, стоявший перед младшим Вьюном, и с пророческой ухмылкой посмотрел на Дмитрия: вот и мы, мол, когда-то так начинали, а теперь кулем из пивной таскают.
- Помолчи, Федор, не с тобой говорю - с сыном. Марья!
- Ну, чего тебе? - Дверь в коридор приоткрылась, и в узкий проем боком встала Марья с веником в руке.
- Достань там покупку. К Маю которую… Ну, ты знаешь.
- Делать тебе нечего,- недовольно проворчала Марья, бросила веник куда-то в угол коридора, сняла за порогом валенки с калошами и в шерстяных носках со штопаными пятками прошла в зал.
Оттуда она вернулась с аккуратным бумажным свертком, перевязанным крест-накрест синей лентой. Под скрещением ленты лежала открытка. Дмитрий принял сверток, вытянул из-под ленты открытку и подал Петьке.
- Читай!
Петька уже догадывался, кому предназначался сверток, но открытку взял неохотно, поглядывая то на отца, то на Погорелова. Ему не хотелось читать при чужом человеке, а отец не замечал этого.
- «Дорогой сын,- невнятно начал Петька и мельком посмотрел на подобревшее лицо отца,- дарю тебе костюм в день шестнадцатилетия и к празднику. Твой отец…»
- Иди примерь,- передал Дмитрий сверток сыну.
Петька, заметив перемену в настроении отца, подумал, что самое время попросить у него денег. Он понимал: после такого подарка, хотя и преждевременного, заговаривать о деньгах неудобно. Но как тут не заговорить, когда чуть ли не всю зиму только о них и думаешь.
Петька представил, как вдруг отец, расщедрившись, дает ему много денег, столько, что хватит купить легкую дюралевую лодку. Он уже давно присмотрел ее в городском магазине «Спорттовары». Лодка покрашена в серо-голубой цвет, по бокам, как конопушки, видны приплюснутые головки заклепок. А сидений! Целых два! И оба раскладываются! Петька однажды попытался разложить их и посидеть, так его из магазина прогнали. Нечего, говорят, отираться здесь. Шастают всякие, а потом товару не хватает. И все равно если Петька бывал в городе, то не было случая, чтобы он не заглянул в магазин, где стояла лодка. Он уже считал ее своей и всегда со страхом подходил к магазину - а вдруг лодки нет, вдруг продана!
