Но больше всего Крамер тосковал по людям. У «мяу» был свой язык, но человек не мог ни говорить на нем, ни понимать его. У них были своя жизнь, свое общество.
И долгими днями человек сидел, уставившись в красную пустоту, жадно мечтая хотя бы о звуке человеческого голоса. Напрасно все это… Никогда не придут сюда люди. Никогда…
Крамер подошел поближе к сверкающему льду, и в лицо ему ударили солнечные блики. Он дотронулся до льда, почувствовав разгоряченной кожей его влажную прохладу. Крамер закрыл глаза, и ему опять вспомнилась прохлада земли — этого чудесного влажного слоя под зеленым покровом лесов и трав. Легкие тени на склонах холмов, полет над облаками в сверкающей темноте ничего этого не может забыть Крамер. Только и осталось у него, что воспоминания!
Он провел кончиками пальцев по гладкой поверхности льда. Вдруг рука Крамера судорожно дернулась. Он замер. На поверхности льда явственно проступал острый край свежей зарубки. Сюда приходил человек!
Придет ли он еще раз?
И вот настал день, когда они появились. Каждый день он взбирался на вершину скалы и смотрел, смотрел до рези в глазах. И они пришли. Это был стальной корабль, ослепительно сверкающий над пустыней. Овальной формы ракета, из хвостовой части которой вырывалось пламя. Ракета замедлила ход и медленно приземлилась на плато, борт ее открылся. Да, здесь были люди! Наконец они пришли сюда!
Их было двое. Молодые, в расцвете сил. Такие, каким он сам был тогда. Теперь Крамер состарился, сгорбился и высох, он превратился в скелет с длинной спутанной бородой. Голос его звучал странно даже для его собственных ушей — так давно Крамер не слыхал его.
Он заметил, что пришельцы ухмыляются, слушая, как он выталкивает из своего рта странную мешанину слов. А ведь он так торопился поведать им все, что он здесь увидел, узнал о жизни «мяу». Крамер говорил без остановки, лишь бы произносить слова, лишь бы звучала его речь, лишь бы эти двое слушали его.
Крамер сознавал, что кажется им сумасшедшим. Но ведь это были люди! ЛЮДИ! И впервые за двадцать лет, по земному исчислению, он заплакал.
Они предложили ему настоящую человеческую еду и питье: консервированное молоко, холодный кофе. Все из консервных банок. Это ни в какое сравнение не шло с безвкусными бобами и водой, отдающей железом, которыми кормили его «мяу». Кроме того, люди дали ему одежду. И они так внимательно слушали все, что он говорил о кратере, о пещерах, где «мяу» хранят свои запасы еды и питья, об их посевах.
