— А в итоге отравили. — Влад засмеялся. — Прямо в этом доме.
— Ну, значит, ей повезло, она не состарилась.
— Почему ты так на нее похожа?
— На свете полно похожих между собой людей. Даже в обычном троллейбусе ты найдешь двоих, похожих между собой как родственники.
Я всех людей делю на типажи, которые соотношу с известными личностями — просто для удобства, у меня плохая память на лица. А так у меня в блокноте записано: Саша, Алек Болдуин — и уже могу вспомнить внешность этого самого Саши. В общем, мне так удобнее.
Но есть люди, для которых пока нет типажа.
Так, например, Людмила, которая привезла меня сюда, — она вообще ни на кого не похожа, а уж на женщину она не похожа и вовсе, так что пока она болтается как есть, но я уж точно не забуду ее лицо, такое сложно забыть. И вот этот тип тоже пока не классифицирован, но я подумаю над этим. Он был бы похож на Марка Шеппарда, правда, Марк коренастый брахицефал, а этот ярко выраженный долихоцефал, но глаза и брови очень похожи, так что остановлюсь пока на Шеппарде.
— Отличная спальня.
Сама знаю, что отличная.
— Ты давай поищи насчет Линды, мне любопытно. А я пока накрашусь, и мы потанцуем, там внизу я видела патефон.
Я наношу макияж, вспоминая тот, что на портрете. Раз уж я в таком доме, на мне горностай и бриллианты, а внизу есть большой танцевальный зал, мы сейчас устроим вечеринку, и пусть призраки присоединяются, почему нет.
— Ты очень на нее похожа.
— Еще десять раз мне это скажи, чтоб я не забыла.
Я и сама вижу, что похожа, но это ничего не значит. Я далека от всей этой мистической чуши, далека настолько, что считаю психом любого, кто всерьез задвигает о потустороннем мире и призраках. Я считаю, что мы живем и умираем, все, следующий лэвел. Никакого Мира Реки, райских кущей и тростниковых полей, и это к лучшему, я думаю.
Хотя, если вдуматься, для индивида это катастрофически.
Ну, вот взять хотя бы Линду и ее хахалей: не так давно это все было, века не прошло, по меркам истории, это пустяк, а ведь никто даже имен их уже не помнит. Кипели страсти, рвались нервы и сердца, взрывались мозги и газетные заголовки, людям казалось, что все происходящее так важно, что важнее нет ничего на свете, но вот прошло несколько десятков лет, и никто не помнит ни их имен, ни лиц, ни причин их страданий и радостей, потому что у каждого полным-полно своих проблем, которые важнее всего на свете. Никому нет дела до покойников, с жиру бесившихся много лет назад, когда жизнь была куда как проще. И после нас будет то же самое, а потому — граждане, оплачиваем проезд и проходим по салону, все это уже когда-то было и будет тысячу раз. Мы просто персонажи одной огромной игры. Вот чувак, которого сажали на кол, — это да, проникновенно во всех отношениях, любой — безликий и безымянный, все равно очень ощутимо отрезвляет мысль, что по сравнению с ним ты самый что ни на есть отъявленный счастливчик, а убитая шлюха и ее кавалеры — вообще не тема для сочувствия. Ушли и ушли, ничего хорошего они не сделали.
