— Если только так, но долго ли я смогу притворяться? — вздохнула я, и Мадита опять ойкнула. Да я и сама услышала: сперва я заговорила ломким баском, а в конце дала петуха.
— Выходит, долго, — засмеялась она. — Вы сейчас в точности как князь говорили, когда у него голос менялся. Сурово так отчитывает кого-нибудь, а потом на комариный писк срывается!
«Хорошо, — решила я, снова взглянув в зеркало, — нужно запомнить этот облик Конечно, не Райгор один в один — он пошире в плечах и массивнее, но если особенно не приглядываться… И та же Мадита говорила: мало ли таких княжат крутом живет-поживает?»
Мне показалось, на маске вспыхнули искры в тех местах, к которым я прикоснулась, чтобы снять ее, но, должно быть, это был отблеск свечей.
— А знаете, госпожа, — сказала Мадита, опасливо разглядывая серебряную личину, — сдается мне, я такие уже видела.
— Конечно, видела. Их в зале трофеев полным-полно.
— Нет, я туда и носа не кажу, разок на пороге постояла да и пошла восвояси, больно уж жутко, — покачала она головой. — И я неправильно сказала. Не такие. Не серебряные, уж во всяком случае, те не блестели. Да, верно… из коры они были, вместо волос — ветки, вместо бород — мох да трава…
— Ты о чем, Мадита? — встряхнула я ее за плечо.
— Сама не знаю, госпожа, — обескураженно ответила она, помотав головой, словно только что проснулась и пыталась избавиться от сонной одури. — Как будто картинки в голове появились: дремучий лес, деревья в три обхвата, на поляне костер большой-пребольшой, а вокруг него пляшут так, что земля гудит, палая листва вихрем завивается, и шишки с веток валятся. И все в личинах из коры и лыка, и мужики с парнями, и девки с бабами — тех по венкам отличить можно, а одежда одинаковая. Рядом дичь жарят, пекут что-то, а еще ягодное вино льется, духовитое — малина, ежевика, брусника, черника с земляникой… На весь лес запах стоит! И я тоже пляшу со всеми вместе, и до того мне весело!..
Мадита помолчала и добавила:
— Неужто я и впрямь, когда заблудилась, на лесных хозяев набрела? Говорят, они могут так закружить, что и имя свое позабудешь, вот прямо как я!
— А что после было, вспомнить можешь? — осторожно спросила я.
— После… — Она задумалась. — То ли птица крикнула, то ли волк взвыл, и по деревьям вдруг гул пошел, сучья затрещали, и сразу веселью конец: костер засыпать начали, куда-то все подевались… А потом засвистело, застучало, загудело, и огонь поднялся выше самой высокой ели, до небес… По ней и поднялся… А после ничего не помню. Нет… — Мадита сжала голову руками. — Помню… Яма какая-то. Там тепло было, зверем пахло, и что-то такое большое ворочалось. Потом я проголодалась и пошла куда глаза глядят. А потом были люди… те, что в обитель меня отвели. Их я уже хорошо помню. Это что же такое, госпожа?!
