— Я же тебе не хозяйка, дозволения у князя надо просить. Или у старшего распорядителя, я и не знаю, как тут у вас заведено.
— Будто им дело есть до конюха со служанкой, не рабы же мы, вольные люди, сами разберемся… — проворчала она. — Ну то есть если господа не возражают. А раз я к вам приставлена еще старым князем и никто его приказа не отменял, значит, вы моя хозяйка и есть, вам и решать!
— Тогда разрешаю, — кивнула я. — Как раз и сама успеешь приготовиться, и мои вещи соберешь.
— А… вы неужто едете куда-то, госпожа? — удивилась Мадита.
— Да. В обитель.
— Что вы такое говорите!
— Так Райгор решил, сказал, до свадьбы мне придется пожить там, потому что мы как раз знатные и невесте с женихом под одной крышей делать нечего.
— А скоро ли?
— Точно не говорил, но, думаю, со дня на день прикажут отправляться. Так что, Мадита, уж расскажи, что там и как? Знаю, ты об этом вспоминать не любишь, но…
— Да как… если не своей волей пришел — скучно и работа тяжелая, да еще по десять раз на дню изволь все дела бросить, встать со всеми вместе и молитву вознести, — вздохнула она. — Ни шагу без этого не ступишь, а ступишь — всыплют горячих. Кто сам-то в обитель заявился или ненадолго приехал, тем это вроде как и в радость. Те, кого зуда несмышлеными подкинули, — привыкли. А таким, как я… иногда стоишь, бубнишь очередную молитву, а сама думаешь: лучше б волки в лесу съели, право слово!
— Ты ни разу не говорила, как там оказалась.
— Добрые люди привели, — серьезно сказала Мадита. — В лесу нашли. А я ничегошеньки не помню: ни как меня звать по-настоящему, ни откуда родом, ни кто мои родители… По одежде вроде крестьянка, далеко не из зажиточных, вдобавок не из здешних краев, знаки на одежде вовсе незнакомые. Решили, отстала от какого-то обоза, что на ярмарку шел, заплутала, а с перепугу памяти лишилась — сказывали, по всему видно было, я не один день там бродила. А может, лесного хозяина увидела, он и подшутил…
— Они так не шутят, — сорвалось у меня, но она продолжала, не слушая:
— Ну а кому нужна ничейная девчонка? Своих хватает… Может, и приютил бы кто: оказалось, что по хозяйству-то я кое-чего умею, да и не из слабеньких буду. Но только год плохой выдался, самим бы прокормиться… Вот и отвели в обитель, как раз по хозяйству помогать. Там мне имя дали и велели молиться, чтоб Создатель память вернул. Но, видно, в обители так гомонят, что меня он как раз и не услышал, — закончила она. — Да и ладно. Видно, слишком дурная память, этак вернется — не обрадуешься.
