Ну а тем, кто вырос при обители, в большой мир дороги, считай, не было. Правда, случались и исключения, но до того редкие — по пальцам перечесть!
В дверь снова поскреблись.
— Кто?
— Это я, госпожа, Мадита, — отозвалась она.
— Точно ты? — на всякий случай спросила я, подумав: что, если Райгор тоже знает тайну масок и надел одну из них, чтобы притвориться моей служанкой? Или велел какой-нибудь другой горничной сделать это, если женские личины не подходят мужчинам?
— Да кому же еще быть, госпожа? — искренне удивилась Мадита.
— А ты там одна? Никого кругом нет? Проверь за поворотом.
— Нету, — после паузы отозвалась она. Я слышала ее шаги и шорох юбки. — Но возле двери сильно натоптано, воском свечным на пол накапано, да не в одном месте, а еще винный дух стоит, густой такой… Это кто ж к вам приходил, госпожа?!
— Неважно. Скажи-ка лучше, что я тебе сегодня для коня дала?
— Яблоко большое, с красным бочком, — тут же ответила Мадита. — Я, госпожа, не удержалась, отломила половинку, уж такое оно красивое было… Но Серебряный не обиделся, честное слово даю! Я ему еще хорошую краюху хлеба прихватила, посолила, как он любит, сказала — тоже от вас. Не поверил, по глазам видно было, но взял!
— Ладно… А где у меня приметная родинка? Помнишь, ты еще сказала, что она на звездочку похожа?
— Нету у вас такой родинки, госпожа, — уверенно ответила Мадита, несколько лет помогавшая мне и мыться, и одеваться и уж разглядевшая меня с головы до пят, — если только за день не выросла.
— Ну хорошо, последний вопрос… Кто забрал тебя из обители?
— Покойная княгиня, — раздалось после паузы, и я отодвинула засов. Этого Райгор знать не мог.
— Кто ж вас так напугал, госпожа… — заворчала Мадита, проскользнув в комнату. Для женщины ее сложения она была куда как ловка! — Настоящий допрос учинили, прямо как хозяйка обители: где была да что делала… А ничего тогда и не делала, словечком с водовозом перекинулась!
— Сегодня, вижу, ты не только словечками перекидывалась, — невольно улыбнулась я: волосы у нее растрепались, косынка на шее была повязана небрежно, а нарядный передник измялся и сбился на сторону. Ну и сено к юбке прицепилось, как же иначе.
— А и что ж с того, мы не знатные господа, нам и до свадьбы не зазорно, — фыркнула она.
— А когда свадьба? — поинтересовалась я.
— Так хотелось бы поскорее, госпожа, — потупилась Мадита и принялась обирать с платья соломинки. — Динк, правда, заладил: давай, мол, подгадаем, чтоб в один день с господами, чтоб памятно вышло! А я говорю — еще чего не хватало, а кто ж тогда госпожу Альену будет одевать-собирать? Я этого никому не доверю! Словом, — перебила она сама себя, — на будущей неделе, аккурат на праздник урожая, как принято. Хоть урожая того кот наплакал, а все ж таки обычай… Ну, это если вы дозволите, госпожа!
