Бурин перевел дыхание, снова глотнул из фляги и продолжил:
— Тайриль сказал: Райгор не должен был знать, что к чему с Альеной Сайтор. Ну, откуда она в замке взялась и почему непременно на ней жениться надо, так? Даккор сыну талдычил, мол, перевал им нужен, и точка. Женись да принимай хозяйство! А тот, видно, подумал: женюсь непременно, раз отец велел, наследника сделаю, а там хоть трава не расти…
— К чему ты клонишь? — не выдержал Чарим, успевший заплести правый ус в косичку.
— Не перебивай, сказал же, — нахмурился возчик. — Подумай лучше, почему Райгор не должен был знать про избавление от проклятия-то?
— Ведьма условие поставила, мы ж решили уже.
— То-то и оно! Знай он, он бы Ленни на руках носил, как старый князь, руки целовал и пылинки с нее сдувал, а он что?
— А он меня терпеть не мог, — честно сказала я.
— Ничего не напоминает, а? — серьезно спросил Бурин.
Мужчины переглянулись, я тоже ничего не поняла.
— Постой! — воскликнул вдруг Марон, чуть не выронив флягу. — Сказка же! Сказка про птицу с золотыми перьями! Старая-престарая, ее только древние бабки по деревням и помнят…
— Какая еще сказка? — нахмурился Чарим.
— Ты не знаешь, у вас таких не рассказывают, — отмахнулся Марон. — Погоди, сейчас… как там… Жила-была в диком лесу птичка-невеличка с золотыми перьями, песни пела, лесной народ веселила. Где пролетит, чего крылом коснется — то цветет полным цветом, ягоды-орехи зреют, грибы растут и всякое прочее… Подметил это один человек и стал птичку на свое поле подманивать: то зерна хорошего насыплет, то хлебных крошек, то просто слово доброе скажет или на дудочке сыграет. А ей что — прилетит, споет, крылом махнет — и колос встает в человечий рост, золотой, как ее перышки, а уж до чего полный — молотить не обмолотить! И корова доится, и телята на загляденье. И жену хозяин взял добрую, и детишки пошли один другого пригожее…
— У нас есть похожее, только… ты досказывай, досказывай! — сам себя перебил Чарим.
— А у того человека был сосед, куда как богаче, но сами знаете, есть такие — меры не знают. Он и приметил, что к первому-то человеку частенько золотая птичка прилетает, а к нему и клюва не кажет. И так он ее приманивал, и этак — не глядит в его сторону, хоть плачь! И тогда… — Марон помолчал. — Тогда богач позвал своих работников и велел им проследить, когда сосед птичке угощение вынесет, и насыпать вместо него пьяного зерна. А как она прилетит, наклюется и уснет, схватить и посадить в клетку, а все соседское хозяйство палом пустить, чтобы никто никогда секрета не узнал.
